къ своему начальнику дивизіи, временно, послѣ отбытия генерала Сухозанета, командовавшему 3-мъ пѣхотнымъ корпусомъ, Александру Клеониковичу Ушакову. Съ этимъ господиномъ я познакомился при самихъ оригинальныхъ обстоятельствахъ, послѣ гулянья въ Павловскѣ, въ С.-Петербургѣ, лѣтъ десять перед этимъ; мы цѣлый вечеръ провели вмѣстѣ и послѣ этого встрѣтились въ первый разъ, въ Коралесѣ. О службѣ у насъ съ нимъ, какъ при первомъ свиданіи, такъ и впослѣдствіи, разговора не было, если не считать служебнымъ разговоромъ то, что онъ мнѣ говорилъ о кн. Эристовѣ, командовавшемъ Смоленскимъ полкомъ, о томъ, что онъ прекрасный человѣкъ, что онъ принялъ полкъ при исключительныхъ и неблагопріятныхъ обстоятельствахъ и т. п., что, какъ я узналъ впослѣдствіи, обыкновенно говорятъ дивизіонные начальники вновь назначеннымъ полковымъ командирамъ, чтобы склонить ихъ къ снисходительной пріемкѣ. Строгій пріемъ полка составляетъ самый серьезный контроль взгляда на службу и требовательности начальника дивизіи, и потому такіе...... начальники, какъ А. К. Ушаковъ, всегда сильно заинтересованы въ снисходительности новыхъ полковыхъ командировъ. Вскорѣ оказалось, что Смоленскій полкъ, которымъ мнѣ приходилось командовать, былъ во всѣхъ отношеніяхъ въ бѣдственномъ положеніи. Но что всего хуже, разстройство его не ограничивалось хозяйственною частью; неуваженіе къ начальству пошатнуло дисциплину и я, къ отчаянію своему, долженъ былъ убѣдиться что, при всей моей неопытности, мнѣ приходилось работать безъ помощниковъ; знакомясь съ офицерами, я приходилъ въ уныніе, потому что засталъ совершенно безграмотнаго казначея, вмѣсто адъютанта—писаря, котораго ни за что не согласился бы держать въ своей канцеляріи, будучи баталіоннымъ адъютантомъ л.-гв. Сапернаго баталіона. Нѣкоторые штабъ-офицеры напивались до пьяна, а прапорщики, что называется, до чертиковъ, и все это никого не поражало, это считалось въ порядкѣ вещей. На мнѣ лежала тяжкая обязанность возстановить порядокъ, не измѣняя состава, потому что не кѣмъ было замѣнить не только неспособныхъ, но даже тѣхъ, которые своимъ поведеніемъ ежедневно доказывали, что они недостойны офицерскаго званія.
Въ надеждѣ въ ско-
