Отецъ возвратился въ Петербургъ лишь въ началѣ декабря, а между тѣмъ я успѣлъ приготовиться къ предстоявшей мнѣ новой жизни. Всеволодъ Стремоуховъ, служащій аматёромъ, послѣ 26 лѣтъ проведенныхъ въ отставкѣ, въ Нижегородскомъ драгунскомъ полку и пріѣхавшій въ Петербургъ, по разнымъ порученіямъ своего полковаго командира кн. А. М. Дондукова-Корсакова, былъ мнѣ очень полезенъ своими совѣтами и даже содѣйствіемъ при заказахъ щегольской палатки, со всѣми принадлежностями походной посуды, и т. п.
Между тѣмъ, для арміи были отмѣнены эполеты, далѣе—сабли, вмѣсто полусабель, кивера уменьшены, вообще форма упрощена до того, что портупеи были просто кожаныя, не обшитыя галуномъ. Само собой разумѣется, что я обмундировался немедленно по новой формѣ. Никогда не забуду, какъ я впервые показался въ публикѣ въ новомъ мундирѣ, это было въ Михайловскомъ театрѣ, гдѣ, какъ нарочно, въ тотъ вечеръ собралось много моихъ знакомыхъ. Я не успѣлъ найти своего кресла и усѣсться, какъ уже всѣ бинокли были направлены на меня.... дѣйствительно форма была не красива: красный воротникъ, обшитый узкимъ золотымъ галуномъ, уподоблялъ меня кадету, говорили дамы,—писарю, говорили мущины;—j’aime à constater cette différence d’appréciation, selons les sexes!! (любопытно отмѣтить эту разницу въ выраженіяхъ лицъ разнаго пола).
Въ это время я получилъ нѣсколько анонимныхъ записокъ съ пожеланіями, образокъ и медальонъ на счастье и сохраненіе дней—отъ неизвѣстныхъ доброжелательницъ, а Иванъ Ивановичъ Набоковъ подарилъ мнѣ древній крестъ, которымъ его благословила бабушка, и просилъ принять и носить для предохраненія отъ всякихъ невзгодъ. Не могу вспомнить безъ живѣйшей признательности, что не только товарищи, Николаевскіе флигель-адъютанты, но и старые саперные сослуживцы, пожелали на прощаніе пообѣдать со мной и выпить за мое здоровье. Первые давали мнѣ обѣдъ у Дюссо, вторые у Дононъ. Этотъ послѣдній былъ два раза прерванъ, потому что вдовствующая императрица Александра Ѳедоровна, никого не принимавшая по болѣзни, назначила мнѣ аудіенцію въ 7 часовъ вечера, когда сапернаго обѣда, назначеннаго въ тотъ самый день, нельзя было отмѣнить,—и потому я во время обѣда поѣхалъ въ Аничкинъ
