гихъ, утверждалъ, что позиція соединяетъ всѣ выгоды, что слѣдуетъ дать сраженіе. Ген.-лейтенантъ Тучковъ видѣлъ необходимость отступленія, но боялся помыслить объ исполненіи сего: рѣшительность не была его свойствомъ; онъ предлагалъ дождаться вечера и отступить ночью; ему надобна была та же нерѣшительность и въ непріятелѣ. Генералъ-адъютантъ баронъ Корфъ былъ моего мнѣнія, но подтверждать его не осмѣливался. Грозившая общему благу опасность ощущеніе страха дѣлала простительнымъ: я боялся и непреклонности главнокомандующаго, боялся и согласія его. Наконецъ приказываетъ онъ дать объ отступленіи повелѣніе; палъ жребій—и судьба изъ рукъ непріятеля исхитила лавръ побѣды!
Былъ первый часъ по полудни; авангардъ находился въ жесточайшемъ огнѣ; арміи въ близкомъ одна отъ другой разстояніи и плѣнные извѣстили насъ о присутствіи Наполеона. О дерзость, божество, предъ жертвенникомъ коего военный человѣкъ не разъ въ жизни своей долженъ преклонить колѣна! Ты нерѣдко спутница благоразумія, нерѣдко, оставляя его въ удѣлъ робкому, направляешь смѣлаго къ великимъ предпріятіямъ; тебѣ въ сей день принесъ я достойную жертву. Въ мгновеніе ока
