новенныхъ, одинъ смѣлъ взять его по доброй своей волѣ; прочіе же, кажется, не могли отъ него отдѣлаться. Онъ находился при Суворовѣ въ Италіи, при графѣ Бугсгевденѣ и потомъ при баронѣ Беннигсенѣ, былъ въ Пруссіи, перенесся въ Финляндію ко всѣмъ перемѣнившимся главнокомандующимъ и теперь не избѣгъ его генералъ Барклай де-Толли. За что же по крайней мѣрѣ терпятъ его въ должности дежурнаго генерала? Свидѣтельствуюсь имъ самимъ, что онъ исправлять оной не въ состояніи. Я прошу перемѣнить его; но генералъ Барклай де-Толли увѣряетъ, что трудно найти болѣе способнаго. Сколько ни старался я уговорить Кикина, но онъ не соглашался избавить меня отъ Ставракова.
Въ должности генералъ-квартирмейстера находился полковникъ Толь, человѣкъ съ отлично-хорошими дарованіями и современемъ способный оказать большія услуги; но смирять надобно чрезмѣрное его самолюбіе, и начальникъ его не долженъ быть слабымъ, дабы, ко вреду, не сдѣлался онъ слишкомъ сильнымъ. Онъ, при всѣхъ способностяхъ, имѣетъ довольно быстрое соображеніе, но столько привязанъ къ своему мнѣнію, что, вопреки здравому иногда смыслу, не признаетъ самыхъ здравыхъ возраженій.
