на Оксинья рано плакашася: Се уже обѣма намъ солнце померкло въ славномъ градѣ Москвѣ. Примахну ли къ нимь отъ быстраго Дону поломяные вѣсти, носяше великую бѣду. И ссѣдоша удальцы з добрыхъ коней на суженое мѣсто на полѣ Куликовѣ, на рѣчкѣ Напрядѣ. И восплакалися жены Коломенскіе, а ркутъ тако: Москва, Москва, быстрая рѣка, чему еси залелѣяла мужей нашихъ отъ насъ въ землю Половецкую. И ркутъ тако: Можешь ли, господине к. в. веслы Нѣпръ запрудить. Замкни, государь, Окѣ рѣкѣ ворота, чтобъ потомъ поганые Татаровѣ къ намъ не ѣздили. Уже мужей нашихъ рать трудила.
Въ повѣстяхъ о Мамаевскомъ побоищѣ, какъ было уже замѣчено, есть кое-что напоминающее складомъ Слово о полку Игоревѣ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и Слово о Задонщинѣ. Эти мѣста, болѣе или менѣе отличающіяся отъ всего остальнаго, суть вставки, прибавленныя къ повѣствованію переписчиками и передѣлывателями, — и многія взяты дословно изъ Слова о Задонщинѣ. Онѣ важны, какъ отрывки изъ особенныхъ списковъ этого Слова, и потому важны для вѣрнаго уразумѣнія текста Слова. Не менѣе любопытны и другія подобныя мѣста повѣстей, какъ отрывки, можетъ быть, изъ особенныхъ словъ о Куликовской битвѣ. Съ достовѣрностью, кажется, можно предположить, что было по крайней мѣрѣ два такихъ слова: одно — то, которое представлено выше въ чтеніи и въ которомъ особенно выставленъ князь Владиміръ Андреевичь; другое, какъ видно изъ повѣстей о Мамаевскомъ побоищѣ, прославляло болѣе всего боярина Димитрія Волынца.
Приводя отрывки изъ повѣстей, напоминающіе складомъ Слово о Задонщинѣ, я не ограничивался только тѣми которые или есть въ его спискахъ, или ни чѣмъ не от-
на Оксинья рано плакашася: Се уже обѣма намъ солнце померкло въ славномъ градѣ Москвѣ. Примахну ли къ нимь отъ быстраго Дону поломяные вѣсти, носяше великую бѣду. И ссѣдоша удальцы з добрыхъ коней на суженое мѣсто на полѣ Куликовѣ, на рѣчкѣ Напрядѣ. И восплакалися жены Коломенскіе, а ркутъ тако: Москва, Москва, быстрая рѣка, чему еси залелѣяла мужей нашихъ отъ насъ въ землю Половецкую. И ркутъ тако: Можешь ли, господине к. в. веслы Нѣпръ запрудить. Замкни, государь, Окѣ рѣкѣ ворота, чтобъ потомъ поганые Татаровѣ къ намъ не ѣздили. Уже мужей нашихъ рать трудила.
В повестях о Мамаевском побоище, как было уже замечено, есть кое-что напоминающее складом Слово о полку Игореве, а вместе с тем и Слово о Задонщине. Эти места, более или менее отличающиеся от всего остального, суть вставки, прибавленные к повествованию переписчиками и переделывателями, — и многие взяты дословно из Слова о Задонщине. Они важны, как отрывки из особенных списков этого Слова, и потому важны для верного уразумения текста Слова. Не менее любопытны и другие подобные места повестей, как отрывки, может быть, из особенных слов о Куликовской битве. С достоверностью, кажется, можно предположить, что было по крайней мере два таких слова: одно — то, которое представлено выше в чтении и в котором особенно выставлен князь Владимир Андреевичь; другое, как видно из повестей о Мамаевском побоище, прославляло более всего боярина Димитрия Волынца.
Приводя отрывки из повестей, напоминающие складом Слово о Задонщине, я не ограничивался только теми которые или есть в его списках, или ни чем не от-
