Волынской Лѣтописи, и изъ какихъ-то неизвѣстныхъ доселѣ литовскихъ источниковъ и Русскихъ Лѣтописцевъ. — Дальнѣйшее описаніе событiй со временъ Гедимина заимствовано изъ Лѣтописи мною изданной, съ тѣмъ соглашается и Г. Нарбутъ. Затѣмъ времена Казимiра, Ягеллонскаго рода, могутъ быть произведеніемъ самого Автора Лѣтописи. При всемъ томъ Лѣтопись Быховца заслуживаетъ быть напечатанною, если не по собственному внутреннему достоинству, то потому, что представляетъ собою образчикъ Литовскаго лѣтописанія, и по крайней мѣрѣ доставляетъ случай оцѣнить основательнѣе трудъ Стрійковскаго и защитить его противъ Критики большею частію не весьма основательной. Безъ твердаго основанiя источниковъ, Исторiя Литовскаго народа останется зыбкою и обширнымъ поприщемъ для игры воображенія.
Кромѣ двухъ выше описанныхъ Литовскихъ Лѣтописей, Стрiйковскiй указываетъ читателямъ еще на двѣ, которыя называетъ «достовѣрными, и которыя каждый можетъ найти въ Гроднѣ, въ хранилищѣ достопамятного Гродненскаго Старосты Пана Александра Ходкевича». Изъ нихъ одинъ экземпляръ былъ у Стрійковскаго[1]. Онъ не упоминаетъ о нихъ именно ни въ какомъ другомъ мѣстѣ: почему и нельзя знать, о чемъ въ нихъ писано, до котораго времени доведена въ нихъ Исторiя и до какой степени пользовался ими Стрійковскій. Но какъ въ обѣихъ
- ↑ Стрiйков. стр. 288.
