своей вере. Пришедшие заявили, что они посланы патриархом, и затем стали спрашивать святаго:
— Какой ты Церкви: Византийской, или Римской, Антиохийской, Александрийской, или Иерусалимской? Ибо все эти Церкви с подчиненными им областями находятся в единении. Посему, если и ты принадлежишь к Кафолической Церкви, то немедленно вступи в общение с нами, — если только не желаешь подвергнуться тяжкому изгнанию и испытать то, чего не ожидаешь.
На это праведный муж весьма разумно ответил им:
— Христос Господь назвал Кафолическою Церковью ту, которая содержит истинное и спасительное исповедание веры. За это исповедание он и Петра назвал блаженным, и на нем обещал основать вселенскую Церковь[1]. Однако, я хочу узнать содержание вашего исповедания, на основании которого все Церкви, как вы говорите, вступили в общение. Если оно не противно истине, то и я не отступлю от него.
Послы ответили ему:
— Хотя нам и не поручено говорить с тобою об этом, однако — скажем. Мы исповедуем во Христе два действия по причине различия естеств и одно действие вследствие соединения обоих естеств в одном Лице.
Святый сказал на это:
— Если вы говорите о двух действиях, что они сделались единым действием вследствие соединения естеств в одном Лице, то значит, кроме тех двух действий, вы признаете еще новое, третье действие, слиянное, или Богочеловеческое.
— Нет, — ответили послы, — мы признаем два действия, а говорим об одном по причине соединения их.
Святый возразил на это:
— Вы сами создаете себе шаткую веру и исповедуете, что Бог может существовать, не имея бытия. Ибо, если вы сольете два действия в одно, по причине соединения естеств в одном Лице, и затем разделите единое действие на два, по причине различия естеств, тогда не будет ни единства, ни двойства действий, так как двойство единением и единство раздвоением взаимно исключаются; мало того, эти ухищрения делают совершенно недействительным то, в чем пребывают действия (т. е.
