мися той же ереси, Арий чрез них испрашивал у Константина Великого себе милости, чтобы его освободили от заточения и позволили возвратиться в Александрию. Евсевий коварно убеждал царя, что Арий не вносит никакого учения, противного Православию, и не проповедует ничего, не согласного с учением Церкви, но по зависти терпит от лукавства епископов, и что между ними — спор не о вере, а только из-за пустых, отвлеченных слов[1]. Царь, по своему простосердечию и незлобию, не подозревая еретической хитрости и коварства, поверил ложным уверениям и повелел прекратить спор и не препираться из-за слов, чтобы между церквами не было раздора. Совсем не расследовав дела, он, по своему милосердию, позволил Арию возвратиться в Александрию. И вот сей нечестивый еретик, к общему церковному бедствию, вернулся в Александрию. Это обстоятельство было весьма тяжело и прискорбно для православных, в особенности же для святаго Афанасия — как воина Христова и твердого защитника истинных преданий Православия. В то время он был удостоен уже архидиаконского сана. Сей воин Христов преследовал еретика, вторгшегося, подобно волку, в Церковь Христову, изобличая его злоумышления и писаниями своими, и проповедию. В то же время Афанасий побуждал и святейшего архиепископа Александра написать послание к царю, и сам вместе с ним писал, выставляя на вид простодушие, по которому царь, поверив обольщениям и басням еретическим, приемлет ныне Ария, отвергнувшегося Православной Церкви, отверженного Самим Богом и всеми святыми Отцами, и попускает ему потрясать отеческие законоположения. Но царь, по внушению
- ↑ На I-м Вселенском Соборе поборники неправомыслия, за недостатком правды на их стороне, думали помочь себе лукавством, предлагая прочим членам Собора такой символ веры, в котором неопределенность выражений о Сыне Божием давала место перетолкованиям ариан. Но свв. Отцы, исповедуя Сына Божия «из сущности Отца» рожденным и «Отцу единосущным», включили эти выражения в свой символ, и тем утвердили древнюю веру «в Бога истинна от Бога истинна». Символ этот подписали все члены Собора, даже державшиеся стороны ариевой, но неискренно; при этом они греческий термин, выражающий единосущие Сына Божия «омоусиос», читали как «омиусиос» — подобосущный, или, по крайней мере, понимали в последнем смысле. Евсевий и хотел представить царю дело так, что между православными и арианами происходит только недоразумение и споры из-за различного понимания терминов и выражений Символа, а не из-за сущности веры, и что Арий совершенно согласен с Символом Никейского Собора.
вергся ссылке. Но, благодаря покровительству Констанции, сестры императора, Евсевий был возвращен из ссылки и, заняв снова кафедру, стал действовать против православных.
