Божиему повелению, согласно словам Христа: ви́дѣхъ сатанꙋ̀ ꙗ҆́кѡ мо́лнїю съ нб҃сѐ спа́дша[1].
Однажды демон постучался в ворота монастыря. Выйдя вон, я увидел пред собой огромного великана, голова которого, казалось, достигала до небес. И когда я спросил:
— Кто ты?
Он отвечал:
— Я — сатана.
Я спросил:
— Чего тебе здесь нужно?
— Напрасно, — отвечал он, — меня обвиняют все монахи, — и за что проклинают меня все христиане?
— И справедливо поступают, — сказал я в ответ, — потому что часто бывают обольщаемы тобой.
— Я ничего им не делаю, — отвечал он, — но сами они смущают друг друга. Ведь я проклят и низвергнут, — а не слышал ли ты из Писания, что врагꙋ̀ ѡ҆скꙋдѣ́ша орꙋ́жїѧ въ коне́цъ, и҆ гра́ды разрꙋши́лъ є҆сѝ[2]. И действительно, вот я уже лишен всякого места в мире, не осталось под моею властию ни одного города, и нет у меня оружия, все народы во всех странах исповедуют Имя Христово, пустыни наполнились монахами. Пусть же сами смотрят за собой, а меня напрасно не проклинают.
Подивившись тогда благодати Божией, я отвечал ему:
— Это столь новое и неслыханное от тебя признание приписываю не твоей правдивости, которой у тебя нет нисколько, но — единственно Божией силе; ты же, будучи отцом лжи, должен был признаться в том, что есть в действительности, и на этот раз, против своей воли, сказал правду, потому что Христос Своим пришествием окончательно низложил твою силу, и, лишенный ангельской славы, ты влачишь теперь жалкую и позорную жизнь во всяческой нечистоте.
И лишь только я проговорил это, демон тотчас исчез.
Так преподобный убеждал братию не страшиться силы бесов, укрощенной и низложенной Христом, но мужественно, с Божиею помощию, бороться с ними, укрепляя свои сердца верою во Христа. Слушая это, братия радовались и запоминали,
