все исчезают по первом же совершении крестного знамения. Если в этом узнают их обольщение, то они являются прорицателями и силятся, подобно пророкам, предсказывать о будущих событиях. Если и в этом случае они потерпят посрамление, то на помощь себе в борьбе призывают уже самого своего князя, корень и средоточие всяческого зла.
Много раз преподобный отец наш Антоний Великий рассказывал и о являвшемся ему точно таком же диавольском образе, который предносился просвещенному Богом взору Иова: ѻ҆́чи є҆гѡ̀ видѣ́нїе денни́цы: и҆з̾ ᲂу҆́стъ є҆гѡ̀ и҆схо́дѧтъ а҆́ки свѣщы̀ горѧ́щыѧ, и҆ разме́щꙋтсѧ а҆́ки и҆́скры ѻ҆́гненни: и҆з̾ ноздре́й є҆гѡ̀ и҆схо́дитъ ды́мъ пе́щи горѧ́щїѧ ѻ҆гне́мъ ᲂу҆́глїѧ: дꙋша́ же є҆гѡ̀ ꙗ҆́кѡ ᲂу҆́глїе, и҆ ꙗ҆́кѡ пла́мы и҆з̾ ᲂу҆́стъ є҆гѡ̀ и҆схо́дитъ[1]. В таком страшном виде являлся князь бесовский. Он хотел бы мгновенно погубить весь мир, но в действительности не имеет никакой силы: всемогущество Божие укрощает его, подобно тому, как животное управляет уздой, или как свободу пленника уничтожают оковы его. Он боится и крестного знамения и добродетельной жизни праведников, и святый Антоний так говорит об этом:
— Великую силу, возлюбленные братья, имеют против диавола чистая жизнь и непорочная вера в Бога. Поверьте моему опыту, — для сатаны страшны бодрствование живущих по воле Божией людей, их молитвы и посты, кротость, добровольная нищета, скромность, смирение, любовь, сдержанность, больше же всего — их чистосердечная любовь ко Христу. Высоко превозносящийся змий сам хорошо знает, что он осужден на попирание его ногами праведников, по слову Божию: сѐ даю̀ ва́мъ вла́сть настꙋпа́ти на змі́ю, и҆ на скорпі́ю, и҆ на всю̀ си́лꙋ вра́жїю[2].
Преподобный Антоний рассказал для душевной пользы слушателей и вот что еще:
— Сколько раз бесы нападали на меня под видом вооруженных воинов и, принимая образы скорпионов, коней, зверей и различных змей, окружали меня и наполняли собой помещение, в котором я был. Когда же я начинал петь против них: сі́и на колесни́цахъ, и҆ сі́и на ко́нѣхъ, мы́ же во и҆́мѧ гдⷭ҇а бг҃а на́шегѡ призове́мъ[3], то, прогоняемые благодатною помощию Божиею,
