Еще до нашествия литвы во время тонкого сна Иринарху было видение: город Москва разорен литвою, все Российское царство пленено и пожжено по местам. Проснувшись, он стал неутешно плакать о предстоящем пленении и разорении святых Божиих церквей. Когда он несколько утешился от плача, вдруг облистал его сверху свет, и из этого света послышался Голос:
— Поди к Москве и поведай, что все так будет.
Он осенил себя крестным знамением и сотворил молитву. Послышался вторично тот же Голос:
— Так будет!
Старец вторично перекрестился и стал молиться:
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй меня грешного от искушения: я — раб Отца, и Сына, и Святаго Духа и не желаю ничего на свете сем видеть.
Но тот же Голос в третий раз послышался:
— Не ослушайся и делай по сему гласу: все будет так роду сему непокоривому.
Убоялся старец видения и глагола свыше, призвал игумена и поведал ему все. Игумен велел ему ехать к Москве и возвестить царю Василию Иоанновичу[1], что царству Московскому и всей Русской земле предстоит пленение от литвы.
Старец Иринарх отправился в Москву. По дороге в Переяславле он остановился на перепутье на конюшенном дворе у Никитского монастыря и послал за другом своим, никитским диаконом Онуфрием, а сам пошел помолиться святому Никите, переяславльскому Чудотворцу, и приложиться к его мощам. Диакон Онуфрий был в то время сильно болен лихорадкой, так что, мучимый ознобом, влезал в печь, чтобы согреться. Было мнение, что болезнь сия произошла от козней диавола. Диакон Онуфрий, по благословению старца Иринарха, уничтожил в Переяславле суеверное почитание большого камня, находившегося за Борисоглебским Переяславльским монастырем. К этому камню ежегодно в праздник Апостолов Петра и Павла собиралось множество народа — мужей, жен и детей, и камню воздавалась честь. Диакон приказал повергнуть камень в яму, чтобы впредь на-
- ↑ Разумеется здесь царь Василий Иоаннович Шуйский, царствовавший с 1606 г. по 1610 г.
