девицы пришли в ужас и, придя в город, рассказали всем об этом.
Увидев чудо, граждане пошли к великому чудотворцу, святому Иакову, и стали усиленно просить его сжалиться над ними и возвратить им воду. Просьбы их тронули святаго, он помолился Богу, и источник снова наполнился водою, и по-прежнему стал течь поток. Народ просил святаго, чтобы он помиловал также девиц и, вместо преждевременной старости, снова возвратил им молодость. Святый готов был и это сделать; но когда спросил, где девицы, то их не оказалось, ибо они не пришли к святому с раскаянием. За такую нераскаянность он так и оставил их в наказании, чтобы они помнили о чудесной силе Божией, и для того, чтобы и другие поучались из сего целомудрию и благопристойности.
Таково было чудо этого нового Моисея, которое он совершил не ударом жезла, но знамением святаго креста. И более, чем чуду, следует удивляться его кротости, именно — тому, что он не послал подобно великому пророку Елисею[1], медведиц для растерзания бесстыдных девиц, но, уча их благонравию и богобоязненности, ограничился только незначительным наказанием — уменьшением красоты их наружности. Говорим это отнюдь не в поношение гневу пророка, а лишь чтобы показать, что святый Иаков имел ту же чудотворную силу, как и пророк, но обнаруживал он ее в духе благости Христовой и соответственно Новому Завету.
Однажды святый Иаков увидел, что персидский судья неправедно осудил невинного человека. Он опечалился и, обличая беззаконие судьи, повелел разбиться и рассыпаться в прах одному большому камню, находившемуся поблизости. Все, видевшие это, ужаснулись. Пришел в страх и сам неправедный судья; он раскаялся в своем грехе и переменил свое решение на другое — справедливое. И здесь чудотворец поступил так из подражания своему Господу. Христос, желая показать, что Он добровольно идет на страдания, и что, если бы захотел, Он легко мог бы погубить Своих убийц, однако не погубил их, но обнаружил Свою силу тем, что по одному его слову засохла смоковница[2]. И святый Иаков, подражая милосердию Го-
