— Не в ваших ли книгах написано, что сказал всемогущий Бог: а҆́зъ ᲂу҆бїю̀, и҆ жи́ти сотворю̀: поражꙋ̀, и҆ а҆́зъ и҆сцѣлю̀[1]?
Они же отвечали:
— Да, это так написано.
Тогда Сильвестр сказал:
— Если Замврий Именем Божиим убил быка, то пусть он и воскресит его тем же Именем. Ибо Бог есть Бог, творящий добро, а не зло, и, по существу Его, Ему свойственно делать добро, а творить зло — противно Его существу; воля Его, всегда благая, хочет творить всегда доброе. Случается иногда, что Он каким-либо злом накажет кого-нибудь для пользы других, но это бывает не потому, чтобы Он хотел этого, но потому, что к сему побуждается Он нашими злодеяниями. Итак, если Замврий легко сделал то, к чему Бог не благоволит по самому Существу Своему, то тем легче он может сделать то, что Богу естественно. Пусть он оживит быка тем же Божиим Именем, которым умертвил его, и я обращусь в его веру.
— Царь! — возразил Замврий — Сильвестр опять хочет вести словесный спор, но какая надобность в словах, когда совершилось явное дело?
Обращаясь потом к Сильвестру, он продолжал:
— Если и ты, епископ, владеешь какой-нибудь силою, то сотвори и ты чудо Именем твоего Иисуса!
— Если хочешь, — отвечал святый Сильвестр, — я покажу тебе силу моего Христа в том, что чрез призывание Его святаго имени я воскрешу того быка, которого ты убил.
— Напрасно ты, Сильвестр, хвалишься, — возразил Замврий, — не может того быть, чтобы бык ожил!
Тогда царь сказал Замврию:
— Итак, если то, что, по твоим словам, невозможно, епископ все-таки сделает, уверуешь ли ты в его Бога?
Замврий отвечал:
— Клянусь тебе, царь, что если увижу быка ожившим, то исповедую, что Христос есть Бог и прииму Сильвестрову веру.
То же сказали и все иудеи. Тогда епископ, преклонив колени, помолился усердно и со слезами Богу, а потом, вставши и подняв руки к Небу, произнес вслух всех:
