_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_06273_%D0%A2%D0%B8%D1%82.png)
случится умереть в вражде, то такового ожидает неумолимый суд». И можно было сказать тогда о вразумленной братии: ми́ръ мно́гъ лю́бѧщымъ зако́нъ тво́й (Господи)[1]. Но особенно сам пресвитер Тит, видя, как за примирение с своим братом он получил примирение с Богом и был избавлен от смерти не только телесной, но и душевной, с сего времени даже и не думал гневаться на кого-либо, но, отбросив гнев, приобрел постоянную любовь к братии, которая, как корень мира, есть союз совершенства, она исходит ѿ чи́ста се́рдца, и҆ со́вѣсти благі́ѧ, и҆ вѣ́ры нелицемѣ́рныѧ[2], она долготерпи́тъ, милосе́рдствꙋетъ, не зави́дитъ[3], содержит в себе все добродетели и — особенно: пост, целомудрие, постоянную молитву. Блаженный с сего времени всегда имел в своем сердце слова писания: ᲂу҆цѣломꙋ́дритесѧ и҆ трезви́тесѧ въ мл҃твахъ. Пре́жде же всѣ́хъ дрꙋ́гъ ко дрꙋ́гꙋ любо́вь прилѣ́жну и҆мѣ́йте, занѐ любо́вь покрыва́етъ мно́жество грѣхѡ́въ[4]. Принося бескровную жертву, пресвитер Тит исполнял и следующее Евангельское слово: є҆́же люби́ти бли́жнѧгѡ ꙗ҆́кѡ себѐ, бо́лѣе є҆́сть всѣ́хъ всесожже́нїй и҆ же́ртвъ[5]. Он стяжал себе столь невозмутимый мир, что, пылая чувством совершенной любви, не мог, скорбя, сказать: нѣ́сть ми́ра въ косте́хъ мои́хъ ѿ лица̀ грѣ̑хъ мои́хъ[6]. Совершенный мир души сего постника был таков, что на нем истинно исполнилось изречение апостола: нѣ́сть ца́рство бж҃їе
485
Житие преподобного Тита
