того города. Пришедши к нам, Кириак приветствовал нас во Христе и рассказал нам о своем видении. Оно было во всем подобно тому, какое видел Геннадий. Тогда мы рассказали ему нашу тайну. Оба они, Геннадий и Кириак, стали говорить, что о сем следует сказать епископу, но я стал дожидаться возвращения Стефана. Уже прошло 5 дней. На шестой — то была суббота — мы вместе все сидели и беседовали. Вдруг я упал на колена: какая-то болезнь внезапно поразила меня. Я даже не мог ни встать, ни двинуться. Мои спутники, дивясь такому случаю, стали молить за меня Господа. Окончив молитву, они сказали мне:
— Не говорили ли мы тебе, что надо было рассказать епископу о тайне?
Я и сам сознал тогда, что нехорошо поступил, не рассказав епископу о такой тайне, о которой следовало поведать ради славы Божией; а между тем болезнь моя не проходила. Вечером, после совершения обычного молитвенного пения, ко мне пришли Геннадий и Кириак и сказали:
— Мы дали себе слово: рассказать о твоей тайне архиерею во время утрени до восхода солнца.
Я же отвечал им:
— Хорошо решение ваше; пусть будет так, как вы сказали.
В то самое время, как я согласился с ними, я почувствовал себя совершенно здоровым: болезнь моя прошла. Наутро мы все вместе отправились в город и нашли епископа в то самое время, когда он выходил из церкви после утрени, и рассказали ему все об обретении честной главы Крестителя Христова Иоанна. Епископ сильно возрадовался при таком известии. Однако он запретил нам пока рассказывать другим о сем и приказал нам возвратиться в нашу обитель. Утром же он и сам пришел туда с пресвитерами и диаконами. Совершив соборне Божественную Литургию, он приступил к тому месту, где находился сосуд с честною главою. Когда диакон возгласил: «прекло́ньше колѣ́на, гдⷭ҇ꙋ помо́лимсѧ», все пали ниц. Епископ Ураний в сие время возносил молитву; окончив ее, он взял сосуд с честною главою и вынес его из земли. Один из пресвитеров, бывших с епископом, по имени Малх, не верил сему, говоря:
— Откуда здесь могла появиться глава Предтечи?
