горах девяносто девять овец, стал искать пропавшую овцу и, найдя ее, взял ее на рамена Свои[1]. Отец же твой вместе с епархом будут изгнаны от рая Божия, ибо они — теперь благодарные Богу — скоро снова будут непокорны Ему, впав в диавольские сети.
Действительно, вскоре после страшного наказания Божия, царь Север опять впал в заблуждение и, оставив Бога, крепкую мышцу Коего он только что познал, снова обратился к идолам. Позвав к себе мученика, он сказал ему:
— Харалампий, послушайся совета моего, поклонись богам, — и ты будешь у нас в чести.
Святый отвечал:
— Не может того случиться, чтобы раб Божий мог прельститься словами мучителя; поистине, царь, слова твои безрассудны и нелепы.
Тогда, разгневавшись, Север сказал:
— О, безумный человек, ты считаешь мои слова безрассудными!
И приказал прицепить за его губы удилищный крючок и так водить его по всему городу.
Дочь же царя, приступив к отцу своему, сказала:
— Отец, что ты делаешь? Зачем ты мучаешь сего праведника? Зачем увязаешь в диавольские сети и, оставив доброе, избираешь злое? Зачем, отвергнув жизнь, ты предпочитаешь смерть? Зачем ты с яростию мучителя восстаешь на сего раба Христова? Послушайся меня, отец, и как прежде ты стремился ко злу, так теперь поусердствуй ко всему благому; ибо, кто сеет злое, тот злое и пожнет, сеющий же с благословения, пожнет доброе. Вспомни о бывшем над тобой наказании Божием, когда ты был связан невидимыми узами и, вися в воздухе, исповедывал истинного Бога, — теперь же, освободившись от уз, ты отрекаешься от Него; так многие властители, при каре Господа, познают силу Его, а освободившись от наказания, снова забывают своего Господа.
Выслушав это, царь Север нисколько не исправился, но, еще более возъярившись, сказал:
— Принеси жертву богам, Галина!
