Удаленная от жилищ, отрезанная от всего света глухим, едва проходимым лесом, обитель преподобного Сергия редко получала помощь от мирских людей. Часто у братии не было вина для совершения Божественной Литургии, и они были принуждаемы лишать себя сего духовного утешения; часто не хватало пшеницы для просфор или фимиама для каждения, воска для свеч, елея для лампад, — тогда иноки зажигали лучину и при таком освещении совершали службы в церкви. В бедно и скудно освещенном храме они сами горели и пламенели любовию к Богу яснее самых ярких свеч. Проста и несложна была внешняя жизнь иноков, также просто было и всё, что их окружало и чем они пользовались, но величественна была простота сия: сосуды, кои употреблялись для Таинства причащения, были сделаны из дерева, церковное облачение — из простой крашенины, Богослужебные книги писались на бересте. Иногда иноки обители, в которой тогда еще не было общежития и каждый содержался на свои средства, терпели в пище недостаток. Сам игумен нередко испытывал нужду. Так, однажды у преподобного не оставалось ни одного куска хлеба, да и во всём монастыре была скудость в пище; выходить же из обители для того, чтобы просить пропитания у мирян, преподобный строго запрещал инокам: он требовал, чтобы они возлагали надежду на Бога, питающего всякое дыхание, и у Него с верою просили бы всего благопотребного; а что он повелевал братии, то и сам выполнял без всякого опущения. Поэтому три дня терпел святый. Но на рассвете четвертого дня, томимый голодом, взяв топор, он пришел к одному старцу, жившему в его монастыре, по имени Даниилу, и сказал ему:
— Я слышал, старче, что ты хочешь пристроить сени к своей келлии; я желаю, чтобы руки мои не оставались праздными, посему и пришел к тебе; позволь мне построить сени.
Даниил отвечал:
— Да, я уже давно желаю сделать сени, даже заготовил всё необходимое; жду только плотника из деревни; подрядить же тебя я не решаюсь, ибо ты возьмешь с меня большую плату.
Но Сергий сказал, что ему нужно только несколько кусков старого, гнилого хлеба. Тогда старец вынес своему игумену решето с кусками хлеба, но преподобный сказал:
— Не сделав работы, я не беру плату.
