что сподобился видеть преславное видение, коего око человеческое не видело, и слышать пресладкие звуки святых песней, коих ухо не слышало; скорблю же и плачу, что не знали мы рабы Божией и возлюбленной невесты Его, живущей между нами, и, не ведая, долгое время оскорбляли ее.
После сего игумен, собрав братию, пошел к келлии блаженной Феодоры и, толкнув в дверь, сказал:
— Отче Феодор, благослови!
Но ответа не было, ибо Феодора преставилась уже ко Господу. Отрок же, плача над нею, уснул, и едва могли разбудить его. Войдя в келлию, братия увидели блаженную Феодору, лежащую на земле; руки ее были сложены на груди и очи закрыты, лицо же ее сияло красотою, как лицо ангельское. Когда стали готовить к погребению честно́е ее тело, открыл игумен перси ее, иссохшие от продолжительного поста; и все узнали, что то была женщина. Игумен повелел братии, чтобы они никому не открывали тайны сей, пока не будут приглашены те, кои оклеветали преподобную в бесчестии девицы, и послал братию к Енатскому игумену, говоря:
— Молим любовь твою, отче: приди к нам с своею братиею, ибо сегодня у нас великий праздник и мы хотим, чтобы и ты праздновал с нами.
И пришел игумен Енатский вместе со своими иноками; и привели его к святому телу блаженной Феодоры, говоря:
— Отче, муж дочери твоей умер.
Показав ему тело преподобной, спросили:
— Не это ли Феодор?
И сказал Енатский игумен:
— Действительно, это он.
Спросили и пришедших с ним монахов, говоря:
— Знаете ли вы его?
Те сказали:
— И хорошо знаем: это лживый брат Феодор, осквернивший девицу; да воздаст ему Бог по делам его!
Тогда Октодекатский игумен открыл перси ее и, показав женские сосцы ее, сказал:
— Мужское ли сие тело? Да, отцы ошиблись мы; мы думали, что это — мужчина, а на самом деле то была женщина; изменивши внешний вид и приняв мужское имя, она, как Ангел,
