человека, желавшего насилием растлить мою душу и тело, сказала рабам: «Неужели вы сомневаетесь, что я с радостию пошла бы к вашему столь важному господину? Но в настоящее время я одержима женскою болезнию и нечиста от постоянного кровотечения. Подождите немного, пока я оправлюсь от болезни и очищусь, и тогда я с радостию отправлюсь к вашему господину». Выслушав меня, посланные ушли, говоря: «Хорошо, наш господин подождет тебя до 40 дней». По уходе их я отпустила на волю рабов и рабынь, оделив их золотом, и оставила при себе лишь двух, которых вы видите здесь, раздав все свое имущество нищим. Затем я пригласила к себе родственника своего, человека Богобоязненного, и под страшною клятвою взяла с него слово, чтобы он распродал мои поместья и дома и вырученные суммы раздал нищим. Вслед затем ночью я взяла с собою сих двух служанок, ныне же сестер моих, и села с ними в корабль, на котором по указанию Божию и прибыла на это место. И вот, идет уже одиннадцатый год, как мы не видали ни одного человеческого лица, кроме вас сегодня. Одежды же наши, по прошествии года, обветшав, спали с нас.
Игумен спросил ее:
— Откуда вы достаете себе пропитание?
Святая жена ответила:
— Благий и человеколюбивый Бог наш, питавший Свой народ в пустыне в течение сорока лет, посылает и нам, недостойным рабыням Своим, пищу. Ежедневно, по Его Божественному Промыслу, птицы приносят нам пищу в несравненно большем количестве, чем нам потребно. Тот же преблагий Господь покрывает нас нагих и согревает нас Своею благодатию, так как мы не Боимся ни стужи — зимой, ни зноя — летом, но живем, как в раю, постоянно прославляя Святую Троицу.
Подивившись слышанному, игумен сказал:
— Если позволишь, госпожа, я пошлю одного из братии в монастырь за пищею, — и подкрепимся с вами.
Но святая жена отвечала:
— Лучше прикажи, чтобы пришел священник и, совершив здесь Святую Литургию, сподобил нас причащения Пречистых Таин Христовых, ибо с тех пор, как вышли мы из города, мы лишены причащения.
