Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость. Я стоял и смотрел, ожидая, когда отверзется завеса. И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно Пророку Исаии, узрел Господа моего, сѣдѧ́ща на престо́лѣ высо́цѣ и҆ превознесе́ннѣ и҆ серафі́ми стоѧ́хꙋ ѻ҆́крестъ є҆гѡ̀[1]. Он был облечен в багряную одежду; Лице Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня. Увидев сие, я пал перед Ним ниц, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить, даже и теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченною радостию. В трепете лежал я пред моим Владыкою, изумляясь такому Его милосердию, что Он попустил мне, нечестивцу и грешнику, предстать пред Собою и созерцать Божественную Его красоту. Размышляя о своем недостоинстве и созерцая величие моего Владыки, я умилялся и повторял про себя слова Пророка Исаии: «ѽ ѻ҆каѧ́нный а҆́зъ! ꙗ҆́кѡ сподо́бихсѧ, человѣ́къ сы́й и҆ нечи́сты ᲂу҆стнѣ̀ и҆мы́й, гдⷭ҇а моего̀ ѻ҆чи́ма мои́ма ви́дѣти»[2]. И услыхал я премилосердного Творца моего, изрекшего мне пресладкими и пречистыми Своими устами три Божественных слова, кои так усладили сердце мое и разожгли его любовию, что я от теплоты духовной весь истаявал, как воск, и исполнилось на мне слово Давидово: «бы́сть се́рдце моѐ, ꙗ҆́кѡ во́скъ та́ѧй посредѣ̀ чре́ва моегѡ̀»[3]. После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем, — не понимаю и сам, как — снова очутился я ходящим по раю. И размышлял я о том, что не видал Пречистой Госпожи Богородицы. И вот я увидал мужа, светлого как облако, носящего Крест и говорящего:
— Пресветлейшую Небесных Сил Царицу хотел ты увидать здесь? Но Ея нет здесь. Она удалилась в многобедственный мир — помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ея святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться туда, откуда ты пришел: так повелевает тебе Владыка.
Когда он говорил сие, мне казалось, будто я сладко уснул; затем, проснувшись, очутился я на том самом месте, где на-
