когда Иларион почивал, то рядом с ним как будто ложились бесстыдно глумившиеся нагие женщины; когда он был голоден или жаждал, бесы показывали ему различные сладкие кушанья и напитки; когда он молился, то иногда являлся волк и выл, стоя перед ним, иногда же прыгала лисица, или воины сражались, и один из них, пораженный насмерть, падал к ногам святаго и молил, чтобы тот похоронил его.
Однажды, стоя на молитве, Иларион забылся, и ум его, побежденный естественной немощью, помыслил о чем-то постороннем. Бес тотчас же вскочил ему на плечи, подобно воину, и, ударяя его ногами по ребрам, а бичом по плечам и по шее, сказал:
— Беги, беги, что ты спишь! — И, смеясь, спросил:
— Не хочешь ли ячменя?[1]
Святый же не обращал внимания на все сии диавольские козни и отгонял их от себя, вооружаясь крестным знамением.
Он устроил себе маленькую келлийку, наподобие гроба, так что она едва вмещала его в себе, и жил в ней, подвизаясь в борьбе с невидимыми духами. Однажды ночью разбойники задумали напасть на него, в надежде найти что-нибудь у него, и всю ночь безуспешно проискали его. Найдя его на следующее утро и увидев, что у него ничего нет, они спросили святаго:
— Что бы ты сделал, если бы на тебя напали разбойники?
— Нагой не боится разбоя, — возразил он им.
— Но ведь они могли бы тебя убить, — снова сказали те.
— Я не боюсь разбойников, потому что всегда готов к смерти, — ответил Иларион.
Изумленные таким мужеством и верой, разбойники признались ему, что всю ночь его искали, но не могли найти. Затем они ушли, дав обет исправить свою жизнь.
Когда преподобный Иларион прожил много лет в той пустыне, слух о святости его жизни прошел по всей Палестине, и к нему начали стекаться люди, искавшие помощи в его святых молитвах[2]. Первою пришла некая женщина из Елевферо-
