поставленных над Ковчегом Завета. В Новом же Завете Сам Господь явил образ Свой на полотне Авгарю Едесскому. Много говорил Феофил и обличал сановника, так что последний сказал ему:
— Истинны слова твои, честны́й старец. Я постараюсь, насколько буду в состоянии, убедить в этом и царя. Ты же прими от меня отпущение и иди в свою келлию.
Но святый огорчился, что не получил конца мучения, хотя, имея раны, радовался, говоря словами Апостола: «ра́дꙋюсѧ во страда́нїихъ мои́хъ, ꙗ҆́кѡ и҆сполнѧ́ю лише́нїе скорбе́й хрⷭ҇то́выхъ во пло́ти мое́й, за тѣ́ло є҆гѡ̀, є҆́же є҆́сть це́рковь»[1].
После того он возвратился в свой монастырь, чему возрадовалась вся братия. Пред своей кончиной, о которой получил предсказание, Феофил составил беседы для своей паствы и с миром отошел ко Господу.
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_1.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%9D.png){kind=small}
ечестивый царь Максимиан, пришедши однажды в Антиохию, устроил празднество в честь скверных своих богов и издал повеление, чтобы сначала воины приносили жертвы идолам, а потом и весь народ. В числе воинов находилось много христиан, которые, не пожелав повиноваться приказанию царя, сбрасывали с себя воинские пояса и шли на мучения за Христа. Среди них был известный во всей Антиохии муж, по имени Феотекн. К нему Максимиан обратился с такими словами:
— И ты, Феотекн, не веруешь в богов — Дия и Аполлона; я же хотел сделать тебя великим жрецом их.
На это Феотекн сказал:
— Я верую во Христа Бога, и Ему хочу принести себя в жертву.
