был руководить его в духовных подвигах и добродетельной жизни. Отрок упражнялся в молитве и целые дни и ночи проводил за чтением Священного Писания и житий святых Отцев; отсюда в нем всё более разгоралось желание пойти по стопам тех, о ком он читал.
Когда ему исполнилось 22 года, он вознамерился идти в Иерусалим поклониться Святым местам; и он начал горячо молиться Богу, чтобы Он благоустроил путь его. Однажды ночью, когда он спал в доме архидиакона около его постели, кто-то вдруг позвал его: «Григорий!»
Он отвечал: «Я здесь», и, вставши, спросил архидиакона:
— Зачем ты звал меня, господин мой?
— Я не звал тебя, чадо, — отвечал архидиакон.
И Григорий пошел, опять лег и уснул. Но тот же голос во второй раз позвал его, и он опять подошел к архидиакону, спрашивая, зачем тот звал его, и опять архидиакон отвечал ему, что он никого не звал; но на этот раз архидиакон, поняв, что Григория зовет сам Бог, затрепетал от страха и сказал отроку:
— Если еще раз позовет тебя тот же голос, то ты ответь ему: «Что, Господи? Что велишь рабу Твоему»?
Когда Григорий, ушедши от архидиакона, лег опять на свою постель, голос в третий раз назвал его по имени. Зовущий же был Ангел Господень. Григорий отозвался, как был научен, и Ангел сказал ему:
— Молитва твоя услышана: ступай на морской берег и там найдешь ты людей, которые возьмут тебя с собою к Святым местам.