их тьма, и они едва могли возвратиться назад. Когда же их спросили, почему они не привели Матфея, — они отвечали:
— Мы слышали, как он беседовал, но видеть и взять его не могли.
Еще сильнее разгневался Фульвиан. Он послал еще более воинов с оружием, повелев им силою привести Матфея, а если кто будет противиться и защищать Матфея, — тех убивать. Но и эти воины воротились ни с чем, ибо когда они приблизились к храму, небесный свет осиял Апостола, и воины, будучи не в состоянии смотреть на него, пришли в великий страх и, бросив оружие, прибежали назад полумертвые от страха и рассказали о бывшем князю. Страшно разъярился Фульвиан и пошел со всем множеством слуг своих, желая сам схватить Апостола. Но едва он успел приблизиться к Апостолу, как внезапно ослеп и сталь просить, чтобы ему дали проводника. Тогда он начал умолять Апостола простить ему согрешение его и просветить его ослепленные очи. Апостол, сотворив знамение креста на очах князя, даровал ему прозрение. Князь прозрел, но только — телесными очами, а не душевными, ибо злоба ослепила его, и столь великое чудо он приписал не Божией силе, а волхвованию. Взяв за руку Апостола, он повел его к своему дворцу, как будто желая почтить его, а в сердце лукаво замышляя сжечь Апостола Господня как волхва. Но Апостол, провидя тайные движения его сердца и лукавые замыслы, обличил князя, говоря:
— Мучитель льстивый! Скоро ли ты совершишь то, что замыслил сделать со мною? Делай то, что сатана вложил в твое сердце, а я, как видишь, готов все перенести за Бога моего.
Тогда князь повелел воинам схватить святаго Матфея и растянуть на земле лицом кверху, а руки и ноги крепко прибить гвоздями. Когда это было сделано, слуги собрали, по повелению мучителя, множество ветвей и хворосту, принесли смолы и серы и, положив все это на святаго Матфея, зажгли. Но когда огонь разгорелся великим пламенем и все думали, что Апостол Христов уже сгорел, внезапно огонь охладел и пламя угасло, и святый Матфей оказался живым, невредимым и славящим Бога. Видя это, весь народ пришел в ужас от столь великого чуда и воздал хвалу Богу Апостола. Но Фульвиан еще более
