вратиться домой, но осталась на паперти. Здесь она встретила одну девицу, по имени Сусанну, которая, с юных лет посвятив себя Христу, в посте и молитвах проводила жизнь свою подле церкви. Познакомившись с Сусанной, Матрона посетила ее келлию и беседовала с нею всю ночь, рассказав все о себе и своей жизни. Сусанна утешала ее и убеждала возложить надежду на Господа, по Своей воле устрояющего спасение людей:
— Ѿ гдⷭ҇а, — сказала она, — стопы̀ человѣ́кꙋ и҆справлѧ́ютсѧ[1].
От этой беседы с Сусанною Матрона воспламенела еще большею любовию к Богу и задумала убежать от мужа, чтобы, скрывшись от него, втайне работать Богу.
Когда наступило утро, Матрона пошла к упомянутой выше Евгении и открыла ей свое намерение.
Евгения сказала ей:
— Нужно тебе, сестра, прежде всего устроить дочь твою Феодотию, которая еще очень мала; подумай, как она может быть без матери?
Матрона отвечала:
— Дочь мою Феодотию я поручаю Богу и матери Сусанне; сама же пойду в пустыню, где наставит меня Бог.
Тайно взяв из дому дочь, она отдала ее блаженной Сусанне, умоляя ее, чтобы та приняла Феодотию, как свое чадо, и воспитала бы в страхе Господнем. Сусанна, видя, как Матрона горячо пламенеет любовию к Богу и преисполнена непреложным стремлением к безмолвному житию, приняла от нее дитя вместо дочери, а Матрона взывала к Богу, да наставит Он ее на путь правый и словами Псалма говорила ему:
— «Скажѝ мнѣ̀, гдⷭ҇и, пꙋ́ть, в̾о́ньже пойдꙋ̀?»[2].
Вздремнув немного от усталости, Матрона увидала во сне такое видение: ей представилось, что она бежит от какого-то преследующего ее человека; когда тот стал догонять ее, она вбежала к каким-то инокам, которые скрыли ее от преследователя. Это видение Матрона объяснила себе так, что ей нужно принять мужской образ и пойти на время в мужской монастырь, ибо там она может укрыться от своего мужа и от всех знакомых. Матрона остригла свои волосы и, одевшись в одежду
