Омовение ног, совершенное Им на вечере, показало, что такое Учитель в духе Христовом. Это не гордый вождь, ведущий за собою во имя свое, не первосвященник, вокруг которого толпятся покорные слуги, нет, — это смиренный слуга своих учеников, не ищущий первенства на земле, пышности или поклонения. Он очищает своих учеников от земного праха, от грязи греховной, которая пристает к ногам их, ибо они ходят в мире, а он «весь во зле лежит». Этой грязи, этого греха не должен бояться тот, кто должен омывать души людей; он не должен боязливо отвращать взор из страха увидеть нечистоту и коснуться её. Христос не избегал грешников; они были ближе Ему, чем самодовольные праведники.
В числе тех, кому Иисус омыл ноги, был Иуда. Он не поколебался в своем замысле. Быть может, ожесточение его даже возросло. Иуда не проникал в кроткий дух учения Христова и теперь еще более утвердился в своем убеждении, что Христос не есть истинный Мессия. Истинный Мессия, думал он, не стал бы унижаться, исполняя обязанности раба, он не стал бы омывать ноги ученикам, но величественно и гордо, как царь, повел бы их на блестящий подвиг освобождения иудейского народа. И ненависть Иуды к Учителю возросла. Его решение окончательно окрепло.
Такое настроение ученика конечно не могло укрыться от проницательного взора Учителя; Иисус «возмутился духом» и сказал:
— Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.
Ученики были глубоко потрясены этими словами. Совесть заговорила в каждом. Каждый вспомнил те минуты, когда слабела его вера, когда просыпалось себялюбие, гордость, недоверие.
— Не я ли, Господи? — говорили они в смущении.
Они были исполнены раскаяния и строгости к себе и далеки от осуждения. Никто не спросил Иисуса: «Не он ли, Господи?» указывая на кого-либо из товарищей своих.
Петр, желая поскорее узнать, чтобы предупредить измену, сделал знак Иоанну, который возлежал рядом с Иисусом, и тот тихо спросил Учителя:
— Господи, кто это?
Иисус отвечал:
