как один из многих, как раввин, как народный законоучитель.
Правда, многие из слушателей Господа чувствовали, что учение Его какое-то особенное, не похожее на учение книжников и фарисеев, учение святое, возвышенное, и подчиняли сердца свои сему учению. Притом же и многочисленные чудеса, творимые Господом так многократно, говорили сердцу всех последователей Его, что Иисус из Назарета не простой человек, а великий Чудотворец, Сын Божий. Но всё-таки многим еще нужно было открытое всенародное засвидетельствование того, что Иисус из Назарета истинно Сын Божий, истинно обетованный Мессия.
Такое-то засвидетельствование и было предложено всем при вшествии Господа в Иерусалим, когда тысячи народа восклицали:
— Осанна Сыну Давидову!
Заявив себя Царем Израилевым, Господь вместе с тем указал и на существенную особенность Своего Царства — его духовный характер.
Сѐ ца́рь тво́й грѧде́тъ тебѣ̀ кро́токъ[1], сказал древний Пророк. И действительно, вшествие Господа в Иерусалим при всей величественности своей было преисполнено кротости и смирения.
Господь вступает в Иерусалим не на колеснице, и копьеносцы не сопровождают Его. Он благоволил воссесть на осля, покрытого небогатыми одеждами учеников. Нужен ли нам еще больший урок смирения, когда мы видим, что ца́рь ца́рствꙋющихъ и҆ гдⷭ҇ь госпо́дствꙋющихъ[2], седящий на херꙋві́мѣхъ[3], восседает ныне на жребяти, во исполнение древнего пророчества?
Царь Израилев идет в Иерусалим не для того, чтобы воцариться на престоле земном и земными же благами обогатить народ. Нет, это грядет Царь кро́токъ и спаса́ѧй[4], этот Царь несет с Собою спасение духовное и мир вечный.
Таким образом, объявив Себя Царем Израилевым, Господь вместе с тем предупредительно показал Иудеям, что Царство Его не ѿ мі́ра сегѡ̀[5] и что, следовательно, все мечтания Иудеев о чувственном царстве земном должны быть оставлены.
