Наутро игемон Квинтиан повелел привести к себе на суд святаго Никона и спросил его:
— Кто, откуда и какой веры ты, волшебством своим причинивший смерть такому множеству людей; — вот, они из-за твоего безумия не увидят больше ни сияния солнечного, ни света лунного.
Святый Никон отвечал ему:
— Нечестивец! Не только я сказал уже тебе, кто я и какой веры, но и другие говорили тебе; ты слышал об этом неоднократно от тех многих святых, которых умертвил вчера в ослеплении своего нечестия. Теперь же скажу тебе короче: я — христианин, твердо и неуклонно надеюсь на Бога, Сотворившего Небо и землю, Который предаст тебя нестерпимым мукам за твое бесчеловечное мучительство и великое нечестие.
От этих слов мучитель, зарычав как лев, повелел обнажить святаго и, протянув, привязать к четырем колесам за руки и ноги, а снизу поджигать его огнем.
Святый Никон лежал на раскаленных угольях, как на цветах, так воспевая Богу:
«Ты, Господи, утверждение мое и прибежище мое, избавляющий меня от врагов, гневающихся на меня»[1].
Слуги сказали мучителю:
— Владыко игемон! Мы изнемогли: как мы ни разжигаем огонь и как ни опаляем Никона, ничто не вредит ему.
Прекратив это мучение, игемон велел привязать святаго к борзым коням, чтобы влачить по земле и растерзать его; но святый, привязанный к коням, простер на них правую руку и осенил их крестным знамением, и кони тотчас сделались кроткими как овцы и стояли как вкопанные, не двигаясь с места, сколько слуги ни били их и ни понуждали вожжами и уздой.
Видя это, мучитель разгневался и повелел перерезать у коней жилы на ногах, но, по Божьему повелению, они вдруг заговорили человеческим голосом, как некогда Валаамова ослица: «бг҃ъ на́шъ на нб҃сѝ и҆ на землѝ, всѧ̑ є҆ли̑ка восхотѣ̀ сотворѝ[2]. Ради святаго Никона и мы предаемся смерти».
- ↑ Выражения взято из 17 Псалма, 3 ст.
- ↑ Псалом 113, ст. 11.
