новлен Самим Богом, но необходимые при брачной жизни мирские попечения отдаляют ум человеческий от Господа, благочестивые мысли людей делают тщетными и не допускают на будущую жизнь смотреть светлыми очами души. Мы знаем, что Лазарь за временное страдание был отнесен Ангелами на лоно Авраама, а богатый, проведший жизнь в изобилии, был ввержен в ад и не мог получить даже капли воды, чтобы остудить язык свой[1]. Слышим также и Евангельские блаженства, уготованные на Небесах[2]. Кому они обещаны? Не богатым, живущим в веселии мира сего и во всяком благополучии, но нищим, плачущим, алчущим, жаждущим, претерпевающим гонение и поношение ради Христа; кратко скажу: тесный и узкий путь вводит в жизнь вечную, пространные же врата и широкий путь вводят в геенну[3]; знаем мы также, что кто в этом веке живет роскошно, в суетных утехах, тот в будущем веке будет терпеть скорбь, горесть, — да иначе и не может быть. Посему, возлюбленная моя невеста, если желаешь, воздержимся от плотского супружеского соединения и единодушно пребудем в чистом девстве; теперь поживем немного вместе как бы в плотском браке, ради твоего жестокого отца, но под видом супружества останемся, как брат с сестрою; а потом, когда нам пошлет Господь удобное время, пойдем в монастырь: я — в мужской, а ты — в женский. Так посвятим себя на всю жизнь Господу, дабы в будущем веке сподобиться части святых Его угодников.
Святая невеста Феофанова, как добрая земля, приняв сие доброе семя, с радостию в душе ответила блаженному Феофану:
— Я знаю, возлюбленный господин мой, слова Спасителя нашего, говорящего в Евангелии: а҆́ще кто̀ не возненави́дитъ ѻ҆тца̀ своего̀, и҆ ма́терь, и҆ женꙋ̀, и҆ ча̑дъ, и҆ бра́тїю, и҆ се́стръ, и҆ и҆́же не прїи́метъ креста̀ своегѡ̀ и҆ въ слѣ́дъ менѐ грѧде́тъ, нѣ́сть менѐ досто́инъ[4]. Итак, сделаем себя достойными последователями нашего Господа и, если хочешь, оставим все суетное. Если ты согласен, согласна и я; если тебе сие угодно — угодно и мне; и если ты хочешь остаться в девстве, то и я желаю этого. И пред-
