дов, а затем бросить его в один глубокий и болотистый ров, что и было исполнено. Наутро мучитель, считая святаго уже умершим, приказал вытащить его изо рва, и к всеобщему удивлению святый оказался невредимым. Мученик, устремив свой взор к Небу, сказал:
— Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, так как стрелы младенцев (умом) соделались для них же язвами и ослабела у них крепость их. Меня же Ты укрепил и даровал мне силу к посрамлению их для прославления Твоего святаго Имени.
Затем святый сказал проконсулу:
— Безрассудный! Замечаешь ли ты, что хитрость твоя не имеет никакого успеха? Делай со мною еще что-либо худшее, делай скорее, не тратя времени понапрасну.
— Окаянный, — отвечал в бешенстве проконсул, — я буду мучить тебя в продолжение всего пути, хотя ты и уповаешь на свое волшебство.
Потом Перенний отправился в Кесарию, взяв с собою и святаго мученика; здесь, совершая по обычаю в капище жертвоприношения, он призвал к себе святаго и сказал ему:
— Для тебя довольно всяческих мучений, — подойди же, наконец, и принеси жертву богам!
— Ты играл, — отвечал святый, — со мною мучениями, и я поистине удивляюсь, что ты ослабел уже, производя их надо мною. Я же, принимая мучение, не ослабеваю, но желаю претерпеть за Бога моего такие же и даже более лютые.
Тогда проконсул в гневе снова приказал без пощады бить святаго жилами по нагому телу, растянув его на мучилищном бревне. Впрочем, биты были только лишь нагие кости, так как не было на них тела. Во время побоев святый пел:
— Мно́жицею бра́шасѧ со мно́ю ѿ ю҆́ности моеѧ̀, и҆́бо не премого́ша мѧ̀. На хребтѣ̀ мое́мъ дѣ́лаша грѣ́шницы, продолжи́ша беззако́нїе своѐ[1].
Между тем проконсул кричал палачам:
— Бейте сильнее, так как он не ощущает мучений.
Обратившись к мучителю, святый сказал:
— Бей, бей смиренный мех мой, ибо когда терзается последний, — сильною делается душа моя!
- ↑ Псал. 128, ст. 2. Много теснили меня от юности моей, но не одолели меня. На хребте моем орали оратаи (пахали пахари), проводили длинные борозды свои.
