Имя Твое[1]. Ты, Которого хвалит вся тварь, Которого прославляют великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, и бурный ветер[2], и Который ходил по морю, как посуху[3] и свирепые волны укротил мановением руки[4]. Ты, Господи, и ныне Тот же; — Ты, внявший мольбам Иакова, бежавшего от угроз брата своего Исава[5]; явивший помощь Иосифу и от напасти его избавивший[6]; услышавший Моисея и даровавший ему силу совершить в Египте знамения и чудеса пред фараоном и его приближенными[7]; разделивший море и изведший народ Свой в пустыню[8]; простиравший руку Твою по молитве святых апостолов Твоих на исцеление и на соделание знамений и чудес Именем Святаго Сына Твоего Иисуса[9], — Ты, Господи, услыши и нас: да не погубит нас пучина водная и да не поглотит глубина, ибо обнищали мы весьма; помоги нам, Боже Спасителю наш, ибо вот мы стоим в воде, и ноги наши обагрились в крови нашей; облегчи тягость нашего бремени и лютость воздушную укроти, Господи Боже наш! — на Тебя мы уповаем и да не постыдимся, но да разумеют все, что мы, к Тебе воззвав, спаслись.
В третий час ночи святых мучеников облистал свет как бы летнего солнца во время жатвы, который рассеял холод, растопил лед и согрел воду. Между тем воины, которым поручен были надзор за святыми, объяты были сном, — и не спал только один страж темничный. Он, слыша, что мученики молятся Богу, размышлял: что такое означает, что прибегший к бане тотчас, как воск, растаял от тепла, а прочие и при столь большом морозе остаются живы и невредимы. Пораженный же светом, озарившим святых мучеников, и желая рассмотреть, откуда исходит этот чудный свет, он взглянул вверх и увидел пресветлые венцы, числом тридцать девять, сходящие на главы святых; размышляя же о том, почему нет сорокового венца по числу преданных страданию сорока человек,
