был силен, что они не дерзали даже помыслить что-нибудь худое про святаго Конона. Однажды какой-то человек проник в сад Конона, с намерением украсть яблоки. Но невидимые стражи схватили его, избили и вместе с ослом и мешком, наполненным плодами, привели к святому. Святый дал ему наставление и, заповедав более не красть, отпустил с миром.
Одна бедная вдова во время жатвы пришла на поле и ходила за жнецами, подбирая оставшиеся колосья. На руках у ней был малолетний единственный ее сын. Вдруг выбежал из леса волк, выхватил ребенка из рук матери и унес его в пустыню. Народ погнался за ним, но догнать волка и освободить дитя из его пасти не мог. Огорченная женщина пришла к святому чудотворцу Конону, плакала и, припадая к ногам его, поведала ему свое горе. Он тотчас дал повеление своим невидимым рабам, и те в одно мгновение схватили волка, державшего ребенка в зубах, и поставили пред святым. Святый возвратил матери ее сына живым и невредимым, а волку велел уйти в свое место.
Не все бесы были, однако, связаны словом святаго; и вот некоторые из них начали наводить на жителей той страны различные болезни, а всего больше оспу. Святый, уразумев козни бесовские, помолился Богу и тотчас получил власть и над этими бесами. Собрав их всех, он запретил им, и одних прогнал в пустыню, других отослал в бездну, а иных связал и заключил в тридцати залитых оловом глиняных горшках, и, запечатлев их крестным знамением, зарыл в землю под своим домом.
В то время настало гонение на христиан, и в Исаврию прибыл с царским указом воевода, по имени Магдон. Воевода прежде всего замучил до смерти святаго Онисия в селе Усорове. Потом был взят и святый Конон. Его подвергли многим и жестоким мучениям, принуждая принести жертву идолам. Исавряне, услыхав, что воевода предал мукам святаго Конона, собрались во множестве с оружием и отправились к селению Усорову, чтобы умертвить воеводу. Узнав о их намерении, воевода с своими слугами сел на коней и бежал из пределов той страны. Исавряне гнались за ним, но не могли догнать его. Найдя святаго мученика Конона связанного и покрытого ранами по всему телу и окровавленного, они развязали его и плакали о нем. Отирая его кровь, они мазали ею свои тела,
