— Вот, пришел день.
В недоумении братия смотрели друг на друга, не понимая, что говорит старец. Иннокентий спросил его, о каком дне говорит он.
— О том дне, о котором говорил вам раньше, — ответил святый.
Ученик начал перечислять дни: «воскресенье, понедельник, вторник?»
Преподобный сказал:
— Этот день — четверг, о котором говорил я вам и раньше.
Братия были в недоумении. Повели старца в церковь, но не успели выйти из келлии, как пришел преподобный Иосиф и возвестил ему, что посланные от знатных лиц миряне ожидают его, что сверх бывших вчера пришли новые: все они собрались и стоят на пути подвижника в церковь. Тогда преподобный оскорбился тем, что они заградили ему путь в храм Божий и не пошел из келлии. Отпустивши братию в церковь, он сел в сенях и сказал:
— Это все делает Иннокентий, он так распорядился.
Иннокентий же не смел и оправдываться.
Он также пошел в церковь, старец остался с одним учеником в келлии и запер двери, чтобы не пришел к нему кто-либо из посланных. По окончании Литургии миряне поняли, что нельзя видеть святаго, и возвратились назад. Когда же пришли к нему опять ученики и в молчании окружили одр, то он говорил как бы о ком-либо другом:
— Пришел для него день и он умрет.
— О ком говоришь, отче, что умрет? — спросил его Иннокентий.
— О том, о котором вы говорите: болит; тот покаявшись, хочет умереть, — сказал он.
Пришел час обеда и братия отправились в трапезу. Остался при больном один Иннокентий.
Святый приказал ученику перевести его на другую сторону келлии, потому что там спокойнее; приказал никого не впускать.
— Утомился, — сказал он, — и хочу отдохнуть до вечернего пения; вечером же придут ко мне все братия.
Тогда ученик понял, что приблизилось время его преставления. Иннокентий спросил святаго:
