войти в привычку. Что за надобность так говорить? Ведь это слово не служит ни для утешения, ни для спасения.
Феодор часто вспоминал это наставление своего учителя, придавая ему большое значение: он знал, что верность в малом ведет к верности и в большом и требуется Заповедью Спасителя.
Как-то Феодор стал жаловаться Пахомию на то, что у него сильно болит голова. Пахомий на это сказал ему, что верующий человек не должен никому говорить о своих телесных недугах, кроме тех случаев, когда болезни нельзя скрыть от других, но и подобные болезни надобно переносить с должным терпением. Ведь и вольные и невольные страдания составляют как бы мученичество. Да и вообще нужно умерщвлять свое тело из любви к Богу. Это наставление Пахомия преподобный Феодор принял с глубочайшею верою и стал уже скрывать от людей ту головную боль, которою долго страдал. Ему пришлось еще двадцать лет выносить эту боль, но уже никто не слышал от него жалобы. Феодора посещали и другие болезни, более или менее продолжительные, — например, боль в ушах, лихорадка, глазная болезнь: он все переносил молча и благодушно. И вообще никто из иноков не умерщвлял себя так, как Феодор, который тщательно скрывал свои подвиги от людей. Ежедневно он вкушал пищу лишь поздно вечером, а иногда постился по два дня сряду, вкушая пищу лишь к концу второго дня. Иногда он принимал пищу, но не употреблял воды по два дня сряду. Вареную пищу он вкушал только в случае болезни. От употребления приятных на вкус плодов он вообще удерживался. Но если братия вкушали финики, он также ел их вместе с монахами, даже брал с собою довольно много, но съедал потом не более двух. Ночи он любил проводить в бодрствовании. Преподобный Феодор в короткое время успел стяжать много плодов духовных.
Феодор всею душею привязался к своему великому старцу преподобному Пахомию и к своим сподвижникам-инокам. Все они были родные ему по духу, и все они также любили его. Но юный подвижник совсем был чужд пристрастия к родным по плоти: они почти не существовали для Феодора, они не могли отвлечь его от любви к Пахомию и монахам.
Как Феодор боялся родственных пристрастий, показывает
