— Лучше тебе, сын, креститься по своей воле и в своей земле, чем на чужой земле поневоле креститься пленником.
Это и произошло.
Однажды Святополк воевал с язычниками и война затянулась. Приближался день памяти святаго Апостола Петра, и святый Мефодий послал сказать Святополку:
— Если обещаешься на Петров день со своими войсками быть у меня, я верую, что Бог вскоре предаст тебе язычников.
Так и случилось.
Один богатый человек женился на своей снохе. Святый Мефодий много учил и наставлял его, однако не мог убедить их развестись. Другие же, из-за богатства, льстили им. Тогда Мефодий сказал этому богачу:
— Придет время, когда льстецы не будут в состоянии оказать вам помощи и вы вспомните мои слова, но уже будет поздно.
Внезапно, по Божию усмотрению, на этих богачей напала такая болезнь, что они не могли найти для себя покойного места. В таком состоянии они и скончались.
Старый враг и завистник рода человеческого снова воздвиг на Мефодия, как некогда Дафана и Авирона на Моисея[1], явных и тайных врагов. В это время появились еретики, которые учили, что Дух Святый исходит и от Сына. Эти еретики совращали правоверных с истинного пути, а о святом Мефодии, обличавшем их нечестивое учение, говорили:
— Нам папа дал власть и велел изгнать вон Мефодия и его учение.
Собрались все Моравляне и велели пред всем народом прочесть то послание, которым будто бы Мефодий изгонялся вон. Народ много печалился, лишаясь такого пастыря и учителя, исключая тех, которыми управляет лесть, как ветер — листьями. В этом же послании папы было написано:
«Брат наш, Мефодий, правоверен и совершает апостольское служение. Ему от апостольского престола подчинены все славянские страны, и кого он проклянет, тот проклят, а кого освятит, тот будет свят»[2].
- ↑ См. Кн. Числ, гл. 16.
- ↑ К этому времени обстоятельства совершенно изменились. Немецкие священники, из которых были многие заражены указанною ересью, стали снова являться в Моравию и склонять на свою сторону Святополка. Святополк, хотя и был крещен, но жил не по-христиански: пил много вина, имел многих жен и во гневе не мог
