много нечистой грязи. В этой яме и страдал невинно человек Божий, погруженный до шеи в тину; и умер бы он там от сырости и голода, если бы не спас его один богобоязненный иностранец. При царском дворе был евнух, по имени Авдемелех — ефиоплянин; он, слыша, что Иеремию посадили в яму, возмущен был таким недостойным обращением с уважаемым Пророком, обратился к царю и сказал:
— Государь мой, царь! Худо ты сделал, что так поступил с Иеремиею Пророком, подвергая его смертной опасности.
Царь дал приказание Авдемелеху, чтобы тот вытащил его из ямы. А потом Седекия призвал Иеремию к себе и наедине спрашивал у него:
— Верно ли все то, о чем ты пророчествуешь?
Пророк ответил ему:
— Если я скажу тебе истину, не предашь ли ты меня смерти? И если дам совет, ты не послушаешь меня?
Царь клятвенно обещал Иеремии, что не предаст его смерти и не выдаст его в руки тех людей, которые ищут убить его. Тогда Иеремия сказал Седекии:
— Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: «Если ты (добровольно покоришься и) выйдешь к князьям царя Вавилонского, то жива будет душа твоя и этот город не будет сожжен огнем, и ты будешь жив и дом твой; а если не выйдешь к воеводам царя Вавилонского, то этот город будет предан в руки Халдеев, и сожгут его огнем и ты не избежишь от рук их».
Царь, обольщенный мнимыми друзьями своими, не послушал Пророка, не последовал его благому совету. Но, опасаясь вероломства со стороны этих же друзей своих не столько за Иеремию, сколько за себя, он сказал человеку Божию, что никто не должен знать их тайного разговора и что, в случае опроса о том князей, он должен отвечать:
— Я повергнул пред лице царя прошение мое, чтобы не возвращать меня в дом Ионафана, чтобы не умереть мне там.
И оставался Пророк под надзором во дворе царской стражи во все время осады Иерусалима, до того самого дня, когда он взят был Халдеями. Это совершилось в одиннадцатый год царствования Седекии[1].
