В продолжение всей своей жизни он всегда, когда занимался рукоделием, имел у себя на груди платок, так как слезы постоянно текли из очей его. Он был весьма бодр телом, как и духом; весь день он работал и всю ночь молился Богу, и только лишь изредка предавался сну. Когда очи его смежались и ему очень хотелось спать, он говорил сам себе:
— Уходи, злой раб, и не оставайся со мною!
И если после этого и предавался, сидя, слегка дремоте, то вскоре же, ободрившись, вставал и молился Богу. Он часто говаривал ученикам своим:
— Иноку до́лжно предаваться сну лишь на один час.
Накануне каждого воскресного дня он становился еще с вечера в субботу на молитву, подняв руки кверху; становился же он к солнцу спиною и так стоял до тех пор, пока солнце, на утро следующего дня, не начинало светить ему в лицо.
Блаженный старец всегда занимался рукоделием, именно: плел корзины и рогожи из финиковых листьев, причем не менял воду, в которой мочил листья, в течение целого года; лишь изредка подливал воды понемногу. По причине этого некоторые из братий сказали ему:
— Почему ты, честны́й отец, не меняешь воду, в которой ты мочишь финиковые листья? Неужели ты не замечаешь, как смердит в келлии твоей от той воды?
Преподобный же отвечал им:
— Вместо фимиама и благовонных мастей, которые я обонял, когда жил в мире, я должен теперь обонять смрад этот, чтобы в день Страшного Суда Господь избавил меня от нестерпимого смрада геенского.
Иногда преподобного дерзали искушать бесы; прислуживавший же ему брат, приблизившись к келлии его, слышал, как старец взывал в таких случаях к Богу:
— Не оставь меня, Господи! Хотя я и не сотворил пред Тобою ничего благого, но помоги мне, по благодати Твоей, положить ныне начало благое!
Случилось однажды преподобному Арсению сильно заболеть. Скитские иноки пришли к преподобному, взяли его и понесли в больницу при церкви, чтобы послужить ему. Они положили его на постели, хорошо убранной и с мягким возглавием. Преподобного пришел посетить один брат. Брат тот, уви-
