лота, — вдруг сердца его коснулась благодать Божия, приводящая грешника на путь покаяния. И вот, разбойник умилился душой и, вспомнив о страшном суде Божием, начал скорбеть, говоря в душе своей:
— Увы мне, грешному, что сотворил я! Много пролил я крови человеческой, многих жен осквернил, чужие имущества похищал и много иного сотворил зла! Между тем, сегодня ли, завтра ли, но я должен умереть; а что я приобрел, — кому останется?!
И потом воззвал снова:
— Я знаю, что древнего разбойника Христос по Своему милосердию[1] восприял к Себе: и меня Он приимет, если только покаюсь. Се ныне каюсь я, сокрушаюсь о своих злодеяниях и ищу Его милосердия.
Сказав это в глубине души своей, Варвар воспрянул и, не сказав ничего своим товарищам, взял лишь меч под свою одежду и, оставляя все, ночью пошел в ближайшее селение, в котором была церковь. Пришедши в церковь во время Утрени, он, по ее окончании, пал священнику в ноги со слезами, восклицая:
— Отче святый! Не отринь меня, окаянного грешника, пришедшего к твоей святости: ибо покаяться хочу я в содеянных мною злодеяниях.
Священник, подняв его с пола, подвел к святому алтарю и сказал:
— Исповедуй, сын мой, пред Богом содеянные тобою согрешения; я же буду смиренным свидетелем твоего исповедания и покаяния.
Кающийся стал говорить:
— Я, отче, — тот самый разбойник Варвар, о котором, как думаю, и ты слышал. Преисполнен я множеством грехов, нечистоты телесной, грабительством и убийствами: ибо я убил до трехсот человек, в том числе погубил мечом и двух пресвитеров, не хотевших допустить меня к Таинству Покаяния. И вот ныне ты, отче, если знаешь, что Бог приимет меня кающегося, то обвяжи по своему усмотрению мои греховные язвы Заповедями Божиими; если же нет, то возьми сей меч и прикажи им убить меня.
