шое участие своими трудами и сам преподобный Феодосий: он ежедневно приходил туда, тщательно наблюдал за работами и, насколько возможно, помогал строить, работая вместе с каменщиками. Во время работы он так плохо одевался, что его можно было принять за последнего послушника, но никак не за игумена.
Однажды, когда преподобный шел на постройку церкви, встретила его одна вдова, обиженная судьей, и спросила:
— Чернец, скажи мне, где ваш игумен? Не в монастыре ли он?
— Что тебе нужно от него? — отвечал преподобный. — Ведь он тоже грешный человек.
Женщина же ответила на это:
— Я не знаю, грешен ли он или нет; знаю только то, что он многих избавляет от печали и зла. Поэтому я и иду просить его, чтобы он защитил меня от обид несправедливого судии.
Преподобный же, разузнав ее дело, сжалился над ней и сказал:
— Иди теперь домой, а когда возвратится наш игумен, я скажу ему о тебе, и он избавит тебя от беды.
Выслушав его, женщина пошла домой, а преподобный отправился к судье. Вняв просьбам святаго Феодосия, судья вошел в положении вдовы и, сделав снисхождение, возвратил ей все, в чем она была им обижена.
Такими и подобными этому достойными праведника делами преподобный Феодосий сопровождал постройку печерской церкви во имя Пресвятой Богородицы. Он окончательно не отстроил этой церкви при жизни своей, но и после смерти своими, угодными Богу, молитвами помогал в этом преподобному Стефану, который после него принял игуменство и продолжил начатую святым Феодосием постройку храма.
Между тем богоугодная жизнь преподобного отца нашего Феодосия стала склоняться к закату. Предчувствуя свое отшествие к Богу, преподобный в день своей кончины велел собрать всю братию, позвав к себе не только находящихся в монастыре, но и всех почему-либо отсутствовавших и занятых делом, и даже всю монастырскую прислугу. Когда все собрались, он начал убеждать каждого со всяким усердием и страхом Божиим исполнять порученные ему обязанности. Со слезами говорил он
