ляжет вина моего осуждения Праведным Судиею. В чем превосхожу я людей, будучи нищим и грешным, нуждаясь сам в милостивом снисхождении Господнем ко исцелению грехов моих? Только твоя превеликая вера, обращенная к Господу, и твое теплое упование на Его милосердие приклонит Христа — Царя Небесного на милость, и Он исцелит тебя: ибо Он может сотворить все, что хочет.
Сказав это, Сампсон коснулся рукою больного места на теле царя, делая вид, что он прилагает лекарства, и желая этим утаить данный ему от Бога дар чудесного исцеления. И лишь только он коснулся больного места рукою, вдруг царь почувствовал облегчение от болезни, а потом скоро наступило у него и совершенное исцеление.
Получив совершенное здравие, царь сильно обрадовался не только своему выздоровлению, но и тому, что он сподобился увидеть столь великого богоугодного мужа. Потом, желая достойно возблагодарить святаго, предлагал ему много золота и серебра. Но святый сказал царю:
— Я много, царь, имел золота, серебра и имений, но все это ради Христа оставил, чтобы получить вечные небесные блага. Но если хочешь оказать мне твое благоволение, то ради Бога и твоего спасения сделай вот что: устрой рядом с хижиной моей дом, где бы я мог упокоивать немощных и странников, которым я привык служить. Этим ты и себе исходатайствуешь от Бога вечное воздаяние, и мою старость утешишь.
Слушая такие слова святаго, царь вменил эту просьбу его скорее в дар себе, чем в прошение, и повелел создать странноприимницу и больницу, как хотел преподобный. Когда же здание было окончено строением, царь приписал к нему различные имения на нужды успокаиваемых там странников и врачуемых больных.
После того в продолжение многих лет святый Сампсон предавался своему делу служения странникам и врачевания больных. Среди таких занятий достиг он глубокой старости: ослабев телом, он немного разболелся и приблизился к смерти. Когда же разлучалась душа его от тела, он оставался светел лицом и нимало не скорбел в виду смерти, как обычно скорбят другие души, преисполненные плотскими и мирскими печалями, одержимые многими грехами и потому боящиеся смерти.
