ственного Бог не делает? Ты спрашиваешь последовательности у природы, и не видишь изумительного дела Божества. Скажи мне, Захария, на чем укреплены столпы земли? Чем поддерживается свод неба? Где изобретаются вместилища облаков? Где образуются капли дождя? Где создаются хлопья снега? Кто руководит течением Солнца? Кто полагает предел умалениям Луны? Кто исчислит множество звезд? Море во время бури как удерживается песком? Как смешиваются теплые потоки? Как создается мрак тумана? Как образуется человек во утробе? И как женский пол оказывается слабее мужеского? Чем мне убедиться в этом, — говоришь, Захария. Ты ищешь последовательности природы, где дело Божие? Не веришь, что может родить бесплодная? Что же — если услышишь, что Дева сверх ожидания рождает? И может ли быть прежнее неверие верою? И за то теперь наказывается неверие в виду бесплодности, чтобы ты не усомнился в чуде в виду Девы: бꙋ́деши молчѧ̀ и҆ не могі́й проглаго́лати[1].
О человеколюбивое наказание, производящее скорее исправление! Ангел вразумляет поколебавшийся голос, обуздывает дерзкий язык: бѣ̀ помава́ѧ и҆̀мъ: и҆ пребыва́ше нѣ́мъ. Хорошо у Евангелиста записано и это — пребыва́ше; молчание ожидает рождаемого голоса, Захария — Иоанна, старец — сына, иерей — пророка. Этим Ангел говорит: так как ты, как неверующий, ищешь знамения от Бога, то прими биченосное знамение в собственном своем теле: бꙋ́деши молчѧ̀ и҆ не могі́й проглаго́лати, до него́же днѐ бꙋ́детъ сїѧ̑. Где орудие противоречия, — там и мщение; где необдуманная смелость, — там и воспитательная вожжа; где была дерзость, — на том и наказание. Бог желал, Захария, чтобы ты сделался проповедником такого чуда: рождается начальник воинства Царя Небесного и предуготовитель освобождения мира от грехов. Так как ты сделал для себя немощь тела сильнее Владычнего обещания, то за это бꙋ́деши молчѧ̀ и҆ не могі́й проглаго́лати, до него́же днѐ бꙋ́дꙋтъ сїѧ̑: занѐ не вѣ́ровалъ є҆сѝ словесе́мъ мои́мъ, ꙗ҆́же сбꙋ́дꙋтсѧ во вре́мѧ своѐ. Видишь ли, что без веры ничто из должного не совершается.
Только что услышал Захария эти слова, тотчас вышел из храма с молчанием — наградою за неверие. О чудо! Он вошел
