неверных познать Истинного Бога и научал всех пути правому. Ибо всемогущий Бог восхотел совершить Себе хвалу устами и делами сего отрока для посрамления идолопоклоннического нечестия. Господь даровал Виту необычайное разумение и дар чудотворения, дабы еще в отроческих летах блаженный был мужем, сильным в слове и деле, и дабы через это прославился Бог, дивный во святых Своих.
Когда игемон Валериан, вследствие наговоров и клевет многих язычников, узнал о сем святом отроке, то, призвав отца Вита к себе, сказал ему:
— Что это? Я слышу, что сын твой поклоняется Тому Самому Богу, Которого почитают христиане? Но если желаешь видеть его здравым и невредимым, то потрудись отвратить его от того заблуждения.
Гилас, возвратившись домой, начал увещевать сына своего не оставлять древнего еллинского служения, совершавшегося его богам. Блаженный же отрок Вит отвечал отцу:
— Я не знаю никакого другого Бога, кроме Единого, Сущего от века, Дух Коего носился над водами и отделил свет от тьмы[1]. Я служу Тому Богу, Который сотворил Небо и землю; Он есть — святый Господь Иисус Христос, Царь Ангелов. Сего Бога я исповедую и буду исповедовать во все дни жизни своей.
Отец Вита весьма разгневался на эти слова сына своего и приказал бить отрока прутьями; при этом он говорил:
— Кто тебя научил говорить так? Разве тебе не известно, что если об этом узнает игемон, то ты погибнешь?
Отрок же, принимая побои, отвечал:
— Научил меня этому Христос; я — раб Его; гнева же игемона я нисколько не боюсь.
Тогда Гилас, призвав воспитателя своего сына по имени Модест, сказал ему:
— Смотри, чтобы отрок никогда не упоминал в речах своих о Христе.
Но святый Вит пренебрег приказание отца и постоянно — как в своем сердце, так и на устах своих — носил Имя Христово, и был утешен от Христа Господа ангельским явлением; ибо в видении ему явился Ангел Господень, сказавший:
