Когда такой ответ цезаря пришел в Равенну, патриций[1] Демосфен, принявший тогда правление над городом, схватил святителя Божия Аполлинария, уже престарелого от лет и изнемогшего физически от многих мучений. Толпа язычников требовала от Демосфена, чтобы он или подверг Аполлинария мучению, или отправил куда-нибудь далеко в опасные для здоровья местности, где бы он без вести и погиб. Демосфен же отдал святаго одному сотнику под стражу, пока тот не измыслит мук, каким бы его подвергнуть и в какие зловредные места изгнать. Сотник же тот, будучи тайным христианином, приняв человека Божия, отвел его не в темницу, но в дом свой и покоил его. Спустя несколько дней он обратился к святому Аполлинарию с такою речью:
— О господин и отче, не спеши умирать, ибо жизнь твоя очень нужна нам для нашего блага; но выйди ночью в селение, где находятся больные, и оставайся там до того времени, пока не уляжется народное волнение.
С этими словами сотник отпустил святаго в полночь тайно из города. Когда же святый вышел, некоторые из почитателей идолов, узнав о том, поспешили вслед за ним и, настигши его на пути, били его и рубили мечами, пока не показалось им, что он умер; тогда, оставив его, удалились.
Когда наступил день, пришли ученики и нашли святаго едва дышавшим и, взяв его, принесли в селение к больным, где он прожил семь дней. Перед кончиною собралась к нему вся паства, и долго он учил ее не отступать от святой веры Христовой, гнушаться языческих непотребств, и пророчески предсказал имевшие наступить многочисленные гонения против Церкви Христовой, также предсказал, что после всех тяжких бедствий будет повсеместное истребление идолов и воссияет свет благочестия по вселенной, явятся христианские цари, и христиане беспрепятственно будут приносить жертвы Живому Богу. Прибавил к сказанному и следующее:
— Если кто непоколебимо пребудет в вере Господа нашего Иисуса Христа, тот не умрет, но жив будет вечно.
Высказав это и многое другое, почил о Господе святитель и мученик Христов. И оплакивали его все верующие, и поло-
- ↑ Человек знатный в силу своего происхождения.
