шенную меру святости и имел дар провидения. Он, как только увидел шедших к нему отцев, сказал им:
— Хорошо поступили вы, оставившие море с тем, чтобы почерпнуть из сухого озера.
После продолжительной между ними духовной беседы, когда вспомнился и спор об Оригене, преподобный Иоанн изрек к пришедшим:
— Я, отцы, не получил от Бога дарования, чтобы мог рассуждать о недоведомом, а идите к юродивому Симеону, что в городе вашем, тот на всё, о чем ни спросите, ответит вам.
Они же, возвратившись к себе, пришли в город Эмессу и спрашивали:
— Где юродствующий старец Симеон?
Некоторые, смеясь, говорили им:
— Что хотите услышать от безумного, соблазняющего всех, над всем глумящегося, а больше всего — досаждающего инокам?
Они же, пренебрегши такими речами, искали старца и в доме одного овощника нашли его, лежащего над бобом и евшего боб, подобно медведю. И тотчас один из них, соблазнившись, подумал, рассмеявшись про себя:
— Поистине на великого мудреца пришли взглянуть! Многому можем научиться у него!
Приблизившись же к нему, сказали:
— Благослови, отче!
Он же, взглянув на них, сказал с гневом:
— Напрасно пришли, и безумец тот, кто послал вас ко мне.
Потом, встав, сильно ударил в щеку соблазнившегося, закричав:
— За что бранишь боб, 40 дней мочен он; Ориген такого не ел; но зашел в море, не мог из него выйти и потонул в глубине. Уходите отсюда, уходите, а то биты будете!
Они же ушли, дивясь прозорливости старца, потому что, не спрашивая их, сказал им об Оригене и вспомнил пославшего их и обличил сердечный помысл, но не могли никому о нем рассказать. А что сказал о бобе, что мочен был сорок дней, означало, что столько дней пробыл он без пищи, как о том после сам сказал другу своему диакону Иоанну.
