«Скажи нам, пророк, солнцеобразный Аполлон, кому будет принадлежать этот храм в самые последние времена?» — то Аполлон отвечал: «Вы можете исполнять свои обряды, какими выражаете почтение богам, а я исповедую Единого Бога, царствующего на Небесах, Коего вечное Слово зачнется чистою Девой. И как стрела, пущенная из огненного лука, Оно пройдет по всей вселенной, всех захватывая и приводя как дар к Отцу. Матери Его будет принадлежать храм этот, а имя ей — Мария». И опять, когда Ваттос[1] спросил того же Аполлона о боге, тот отвечал: «Один только причинит мне горе — это Муж с Неба, Который, будучи Богом, всё-таки будет страдать, хотя Божество не будет страдать. По Божеству и по человечеству Он будет иметь от Отца бессмертие и жизнь, и силы, а по Матери Он будет иметь смерть, крест и гроб. Из Его очей будут течь теплые слезы, и Он пять тысяч людей насытит пятью хлебами. О Нем всякий скажет: Христос есть Бог мой — распятый, умерший, воскресший из гроба и восшедший на Небо».
Когда святый приводил свидетельства о Христе Боге из греческих книг, правитель сидел как глухой аспид, не желая слышать и уразумевать правды. Он с насмешкою сказал святому:
— Ты отлично разъясняешь нам божественные дела, как будто у тебя есть небесные ключи и печати! Однако, прежде чем я начну мучить тебя, советую тебе прекратить свои пустые речи; и, отрекшись от нелепого христианства, изволь веровать с нами по-старому, как повелел император. Если же ты не хочешь этого исполнить, то в наказание за свое упорство ты будешь подвергнут лютым мучениям. Тогда уже поневоле исполнишь то, что тебе приказывают!
Святый мученик отвечал:
— Если ты не хочешь познать Истинного Бога, Которого ты можешь видеть духовными очами, то убивай и истребляй тела человеческие, режь и рассекай нас на части за своих богов, а я принесу моему Богу жертву хваления. Ты называешь безумными нас, знающих Единого Бога, Живого и Истинного. Не ты ли, напротив, сам безумец, если приносишь жертвы мертвым
- ↑ Вероятно, древнегреческий полководец.
