исполнить его желание, так как время было обеденное и рабы чрева спешили как можно скорее исполнить приказанное им, и потому Авксентия тотчас же повели в лес, на место называемое Орория. Дорогою святый пел Псалом: «Бл҃же́ни непоро́чнїи въ пꙋ́ть, ходѧ́щїи въ зако́нѣ гдⷭ҇ни»[1], и прочее — до конца. Затем он преклонил колена, помолился, простер руки, как бы принимая какое-то приношение, и, сказавши: «аминь», осмотрелся кругом, и увидев меня, — я стоял вблизи, — подозвал к себе и сказал:
— Брат Орест! Скажи господину Евстратию, чтобы он помолился обо мне, и что он скоро соединится со мною, и я его ожидаю.
Затем ему отсекли голову, причем от места казни отогнаны были все, кого подозревали в принадлежности к христианам. Святое тело его ночью было тайно взято пресвитерами аравракинскими. Но они не могли найти его главы и стали плакать и молиться Богу, чтобы Он указал им главу святаго мученика. И, по устроению Божию, на одном дубе закаркал ворон; пресвитеры пошли на его голос и нашли главу святаго, лежащею на развесистых ветвях того дерева, где сидел ворон. Взяв ее, пресвитеры приложили ее к телу и снесли на чистое и чтимое место и там погребли.
Услышав это, Евстратий заплакал и, помолившись Богу, сказал Оресту:
— Постараемся и мы, брат, пойти вслед за святым Авксентием.
По прошествии пяти дней святые были приведены в Севастию, и правитель Агриколай, получив письмо Лизия, отдал узников под самую крепкую стражу. На другой день он воссел в присутствии народа на судебном месте на площади и велел привести к себе христиан, а прежде суда приказал прочитать во всеуслышание письмо, присланное Лизием, и первоначальный допрос узников. После прочтения письма он сказал:
— Не думай, Евстратий, что и здесь тебя ожидают такие же мучения, какие ты претерпел от Лизия; лучше заранее окажи повиновение императорским повелениям и принеси жертвы богам, чтобы тебе не погибнуть лютою смертью.
Святый Евстратий спросил его:
— О, судия! Имеют ли законы силу и для царей, или нет?
