Вскоре после этого Лизий отправился однажды за город производить смотр войскам. Во время смотра, когда все воины показывали свое уменье владеть оружием, один из них, по имени Орест, высокого роста и видной наружности, должен был, по своему чину, представиться Лизию. Увидев его, Лизий похвалил его, назвал «настоящим воином» и велел ему бросить копьем в цель. Когда Орест наметил в цель и замахнулся копьем, золотой крест, бывший у него на груди, от сотрясения выпал наружу, и это было замечено всеми и самим Лизием. Орест тотчас же был призван к Лизию, который, взяв у него с груди крест и держа его, спросил:
— Что это такое? Неужели и ты из числа почитателей Распятого?
— Я — раб Распятого, Владыки моего и Бога, — отвечал Орест, — и это знамение Его ношу на себе для отогнания всех угрожающих мне зол.
— Пусть и сей прекрасный воин, — сказал тогда Лизий, — будет связан вместе с состоящими под судом Евстратием и будет ему сопутствовать до Никополя, где в свое время им будет учинен допрос.
По прибытии Лизия в Никополь великое множество воинов из стоявшего в этом городе полка явились к нему и все единогласно восклицали:
— Лизий! И мы — воины Господа нашего Иисуса Христа: делай с нами, что хочешь!
Лизий сначала пришел в смущение. Он боялся, как бы явившиеся не замыслили чего нибудь против него. Но, увидев, что они, снимая с себя пояса, сами себя предают, как бы беззащитные овцы, велел всех их схватить, перевязать и бросить в тюрьму. В то же время он стал раздумывать, как бы подвергнуть казни всех объявившихся и вместе не вызвать какого-либо возмущения со стороны их сограждан или родственников; больше же всего он боялся Евстратия, а именно того, как бы этот христианин во время своих мучений не сотворил опять чуда, подобного прежнему, и тем не только утвердил бы в вере христиан, но и язычников не отвратил бы от служения идолам и обратил в свою веру. Поэтому Лизий решил отослать наутро святых Евстратия и Ореста в город Севастию[1] к правителю Агриколаю.
- ↑ О Севастии см. на стр. 354, прим. 2.
