вставши, со скорбию ушел в свои покои, народ же разошелся по домам, восхваляя святаго Мину.
Будучи затворен в темнице, святый воспевал:
— Спа́слъ є҆сѝ на́съ, гдⷭ҇и, ѿ стꙋжа́ющихъ на́мъ, и҆ ненави́дѧщихъ на́съ посрами́лъ є҆сѝ, отверз въ при́тчахъ ᲂу҆ста̀ на̑ша, провещал гана̑нїѧ и҆спе́рва[1].
Между тем Ермоген от печали и тревоги не ел и не спал ночью, так как боялся и царя, и народа: народа — чтобы он не произвел из-за Мины шума и беспорядка; и еще более — царя, чтобы тот не прогневался на него, если он не подвергнет Мину мучительной смерти. И снова утром, сев на судилище и приготовив орудия для пытки, он велел привести святаго связанным и сказал ему:
— Скажи мне, нечестивец, на что надеясь, ты дерзнул возмутить народ не повиноваться царю, без стыда хулить богов и почему увещал их слушаться твоих лживых речей и принимать какую-то твою странную веру?
На это святый возразил:
— Не я возбуждаю народ не повиноваться нечестивому царскому приказанию, а ревность Божия, ибо народ ревнует о Господе Своем, Которого познал в знамениях и чудесах. Если же я и отзывался худо о богах царя твоего пред народом, то ведь всякому человеку, имеющему правильный взгляд и здравое суждение о деле, подобает не любить, а ненавидеть то, что он увидит и признает ложным; Истину же до́лжно любить и почитать. А Истина для людей, относительно Которой нет никакого сомнения, есть Сам Христос!
Судья отвечал на это:
— Безумец, это тебе так кажется, что Истина есть Христос, но я тебе сейчас же покажу, что не следует поклоняться Распятому, и что ложно всё, вчера тобою сказанное: если я отсеку или сожгу один из членов твоего тела, — ты, поклоняющийся Христу, можешь ли этот отсеченный или сожженный член снова сделать здоровым?! И если ты сделать этого не в силах, то какое ты подашь исцеление другим?
- ↑ Псалом 43, ст. 8; Псал. 77, ст. 2. — Ганания — притчи, образ речи загадочный и приносящий сокровеную пользу.
