меня, потому что мог мне помочь и отказался? Теперь же я больше страдаю от сердечной болезни и ищу от тебя самой малой помощи, ты же пренебрегаешь мною. А если я умру от печали, то не дашь ли ты за меня бо́льшего ответа Богу? Если ты боишься приказаний старца, то я так скрою у себя написанное тобой, что твой старец не узнает и не услышит об этом.
Иоанн наконец склонился на такие речи и написал следующие надгробные тропари:
— «Ка́ѧ жите́йскаѧ сла́дость», «Всѧ̑ сꙋета̀ человѣ́ческаѧ», «Человѣ́цы, что̀ всꙋ́е мѧте́мсѧ», и прочие, которые и до сего времени поются в церкви при отпевании умерших[1].
Однажды, когда старец ушел куда-то из келии, Иоанн, сидя в ней, пел составленные им тропари. Чрез некоторое время старец возвратился и, приближаясь к келии, услыхал пение Иоанна. Тотчас он поспешно вошел в келлию и стал с гневом говорить ему:
— Что так скоро забыл ты свои обещания и, вместо того чтобы плакать, радуешься и веселишься, напевая себе какие-то песни?
Иоанн рассказал причину своего пения и, объясняя, что он был вынужден слезами брата написать песни, стал просить у старца прощения, павши ниц на землю. Однако старец, неумолимый, как твердый камень, тотчас отлучил блаженного от своего сожительства и выгнал из келлии. Изгнанный Иоанн вспомнил изгнание Адама из рая, случившееся за непослушание, и горько плакал пред келлиею старца, как некогда Адам пред раем. После сего пошел он к другим отцам, которых признавал совершенными в добродетели, и молил их, чтобы они пошли к старцу и упросили его простить ему согрешение. Они пошли и молили старца, чтобы он простил своего ученика и принял в свою келлию, но тот остался непреклонным к их просьбам. Один из отцов сказал ему:
- ↑ Таковы, напр., «Оу҆вы̀ мнѣ̀, ꙗ҆ковы́й по́двигъ и҆́мать дꙋша̀ разлꙋча́ющисѧ ѿ тѣлесѐ», «Гдѣ̀ є҆́сть мїрско́е пристра́стїе», «Помѧнꙋ́хъ прⷪ҇ро́ка вопїю́ща: а҆́зъ є҆́смь землѧ̀ и҆ пе́пелъ», «пла́чꙋ и҆ рыда́ю», и другие, так называемые, «самогласны». Все они отличаются необыкновенною трогательностью; естественно и с силою при гробе сынов Адамовых изображаются в них участь сына персти и суета и тленность всего земного, и возносятся к Богу умилительные моления о упокоении усопшего. Все они вошли в последования погребения усопших и употребляются в Православной Церкви до настоящего времени.
