— Чадо, настало ныне время явить сердечную любовь твою к Богу и ревность к благочестию; иди в древний Рим и возвести главе тамошних христиан и всем православным на Западе, какую беду на Святую Восточную Церковь навел злочестивый царь и по имени зверь, как оскорбил и попрал икону Христову и Пречистой Его Матери, отнял у Церкви украшение ее, изгнал неповинных добрых пастырей, а лжепастырям, наемникам и хищным волкам вручил стадо Христово, и теперь овцы расхищаются и разгоняются. Возвести, как изо дня в день яростная буря, поднятая державным, волнует Церковь Христову, и лютый Лев, пришедший из Армении, изрыгает угрозы и поглощает многих своим еретическим лукавством. Возвести, убеди и упроси, да обнажат православные меч слова Божия и противостанут гонящим нас.
Так и подобное этому говорил святый Григорий. Блаженный Иосиф, от юности вполне привыкший к послушанию, не возражал нимало; смиренно преклонив голову, он испросил у Григория отеческих молитв и благословения для путешествия, вошел в корабль и поплыл в Рим.
Но иное было угодно непостижимым судьбам Божиим. Все на пользу устрояет Бог, и нередко посредством таких обстоятельств, которые кажутся нам неблагоприятными и жестокими, творит дивные и преславные дела к прославлению Своего святаго Имени. Так, по устроению Божию, оказалось препятствие и к путешествию Иосифа в Рим. Единомысленники царя Льва Армянина, слуги и помощники мучительства их, узнав, что многие, гонимые иконоборством, уходят из столицы в иные страны, начали устраивать тайно по путям водным и сухопутным разбойнические засады, чтобы схватывать беглецов и возвращать их в руки иконоборцев. Не осталось тайным для них и то, что преподобный Иосиф посылается православными монахами на Запад, в Рим; они подговорили морских разбойников напасть на него, и преподобный попал в руки врагов. Они разбили корабль, захватили также всех спутников преподобного Иосифа и отвезли их в Крит, к иконоборцам, где преподобный, обремененный тяжкими оковами, был ввержен в темницу. Здесь день и ночь утешал он боговдохновенными речами сотоварищей своих по заключению, которых немало страдало вместе с ним за правую веру; сам радуясь в узах о Господе, он говорил другим:
